— Мы собираемся веселиться вдвоем, или ты ожидаешь кого-то еще? — спрашиваю я, кивая головой на еду.
— Думаю, Рейчел хотела произвести на тебя впечатление, — отвечает он с ухмылкой и берет кусок чиабатты, на котором лежат нарезанные ломтиками помидоры, и откусывает большой кусок.
— Нет, — просто заявляю я. — Думаю, она пыталась впечатлить своего босса, который появляется из ниоткуда, и желает посмотреть на результат того, что клуб открывается в новое время, на несколько недель раньше, чем она к этому готовилась.
— Возможно, ты прав, — говорит Нейт, жуя очередной большой кусок. — Сегодня ты уже обвинил меня в том, что я веду себя как тиран со своими работниками. Может, мне нужно дать ей прибавку.
— Наверное, — отвечаю я, будучи счастлив сменить тему разговора. — Или, может быть, тебе следует посмотреть на выступление, которое она организовала, прежде чем принимать решение.
— Ты всегда можешь прийти и поработать на меня, пока здесь, — неожиданно бросает брат, и я давлюсь очередным глотком пива.
— Ты ведь не серьезно?
— А почему нет? Ты сам сказал, что не собираешься в ближайшее время возвращаться в Великобританию. Рано или поздно тебе придется задуматься о работе.
— Я хочу проводить время с детьми. Считаю, что они заслуживают моего полного внимания, особенно Арти, он… — не заканчиваю, будучи неспособным передать словами свои мысли. Неспособным передать голосом разъедающее чувство вины, которое испытываю по отношению к моему маленькому мальчику.
— Я понимаю, — тихо говорит брат, его голос становится успокаивающим бальзамом для моих открытых ран. — Предложение всегда будет в силе, или, если тебе будут нужны деньги, что-то еще…
— Нейт, — обрываю я его. — У нас все хорошо. Ты сделал для нас достаточно. Если у меня закончатся деньги, я продам дом.
Нейт кивает, а затем делает большой глоток пива. Он осматривает комнату так, будто ни разу не видел ее, и мне становится интересно, соберется ли брат наконец-то открыться и рассказать, что происходит у них с Лив.
— Лив хочет детей, — вздыхает Нейт, и признание ложится тяжким грузом на его плечи, он совсем не смотрит мне в глаза.
— А ты не хочешь? — я должен задать этот вопрос, не понимая, какое напряжение это привносит в их отношения.
Нейт и Лив вместе уже много лет. Я удивлен, что он до сих пор не окольцевал ее, если так можно выразиться, потому что они идеальная пара и любят друг друга. Поэтому я должен быть честен, говоря, что не вижу причин, почему желание завести детей должно испортить их отношения. Нейт отлично ладит с моими детьми.
— Все не так просто, как кажется, Джош, — он бросает быстрый взгляд на меня, и я вижу боль в его глазах. Это жестко и потрясает до глубины души — видеть своего старшего брата таким уязвимым. Нейт всегда был таким собранным и целеустремленным. Я никогда не видел, что бы он так страдал. Не так, как в этот раз.
— У Лив уже был выкидыш, и это почти убило нас, уничтожило все, что у нас есть. Я не уверен, что хочу рисковать нашими отношениями ради возможности иметь детей, и, естественно, не хочу рисковать ее здоровьем.
Я могу полностью понять то, в чем он только что признался. Если бы только Лора поговорила со мной, прежде чем подвергать свою жизнь опасности, не имея для этого никаких медицинских оснований, за исключением того, что была беременна Артуром, возможно, я бы не был сейчас один в целом мире. Может быть, у моих детей до сих пор была бы мать. Возможно, в моей жизни был бы смысл. Может быть, я мог бы дышать.
— А она хочет попытаться еще?
— Она хочет сделать все возможное и пройти курс лечения от бесплодия, и так далее. Лив не хочет ждать, пока природа сделает свое дело, и ее не волнует угроза ее здоровью. Она так сильно хочет ребенка, что не видит ничего вокруг.
— Так что, Лив решила взять паузу и отдохнуть у родителей? — выдвигаю я предположение об отсутствии девушки.
— Это не пауза. Она бросила меня, — признается он. Нейт весь ссутулился, в его хриплом голосе чувствуется горечь утраты и крушение надежд.
Я ерзаю на месте, не зная, следует ли мне успокоить его своими прикосновениями и захочет ли он этого. Моих навыков общения почти не осталось с тех пор, как я потерял Лору.
— И ты отпустил ее?
Эти слова зажигают в нем огонь. Его глаза вспыхивают яростью, брат сжимает челюсть с едва сдерживаемой злостью, и скрипя зубами говорит:
— Мне пришлось ее отпустить. Лив не моя собственность, Джош. Она может приходить и уходить, когда пожелает.
— Я не это имел в виду, — пытаюсь его успокоить. — Я спрашивал, боролся ли ты за нее, за себя?