На Гриммо стояла сонная тишина буднего утра. Строго говоря, теперь, после того, как основательно психанувший в начале мая Поттер взмахнул палочкой в сторону орущего портрета миссис Блэк, в доме по адресу площадь Гриммо, 11 всегда было тихо: в результате того взмаха палочкой портрет Вальбурги попросту исчез. Гарри потом было очень стыдно и он извинялся перед Кричером, чем провел того в жуткое недоумение. Позже Франко выяснил, что он случайно перенес портрет мадам Вальбурги в семейную портретную галерею на пятом этаже, куда войти могли только кровные члены семьи, не изгнанные из рода либо принятые в род. Между прочим, этим переносом Гарри Поттер подтвердил право называться претендентом на звание главы рода.
Раздосадованный Поттер покорно съел на ленч все, что ему предложил Кричер, и, не пикнув, запил водой таблетки, которые Кричеру, как пить дать, всунула Летти. Его мрачную сосредоточенность не нарушило даже сова из адвокатской конторы «Кларк и Бапмайстер», представлявшей интересы семьи Малфой в судах последние полторы сотни лет.
Как вчера Гарри и договорился с миссис Малфой, встреча с семейным адвокатом (если Поттер правильно понял значение слова «солиситор»), неким Р.О. Англси, должна была состояться в три пополудни в офисе конторы, адрес камина прилагался в письме. Написав подтверждение времени встречи и отправив его с совой, юноша отправился в Министерство. На метро, во избежание…
4. Июнь. Часть 2. Политика и адвокаты, суд и визит в Нору
Первые месяцы после падения Волдеморта были очень непростыми и для Министра Шеклболта, и для служащих Министерства. Увы, такова цена гражданской войны. К тому же Шеклболт, в отличие от Миллисенты Багнольд, не собирался закрывать глаза на необходимость реформ и тихо радоваться победе. Он был твердо убежден, что Магической Британии необходимы изменения, еще на заре карьера аврора, а время, проведенное на Даунинг-стрит, только укрепило эту уверенность. За годы службы он создал себе безупречную репутацию, и она помогла ему стать Министром, но одной репутации честного служаки для глобальных реформ мало: для престарелых традиционалистов Визенгамонта таковой служака находится на одном уровне с рядовым аврором, нет, они признавали лишь «право сильного». То бишь, Гарри Поттера. И, что было весьма кстати, у того была репутация светлого мага и поборника справедливости. Как там маглы говорят, «то, что доктор прописал», да? Так Поттер стал советником Министра. Франко до сих пор не знает, советником по какому вопросу он был. И до сих пор терпеть не может политику.
Сразу после Битвы за Хогвартс Кингсли с помощью Артура Уизли собрал группу министерских чиновников, которые однозначно не были причастны к деятельности Волдеморта. Они стали костяком нового Министерства. Это их вскоре назвали Отделом внутренней безопасности, кошмаром для коррумпированных и недобросовестных служащих. Они же за две недели вычистили Министерство от Пожирателей и им сочувствующих. Аврорат, подвергнувшийся проверке первым, весь май был на казарменном положении, допросы шли круглыми сутками. Сунувшийся было в эту епархию Поттер был поражен, как показания выбивались, и имел с Министром неприятный и непростой разговор, случившийся благодаря Перси Уизли за закрытыми дверями, а потому для широкой общественности оставшийся неизвестным. И вроде бы Министр с Поттером согласился, и вроде бы были приняты меры, но результата как такового Гарри не заметил. А желание стать аврором, таким же, как, например, Джош Теренс, который сорвался и избил сестер Кэрроу на допросе, пропало. Да, Гарри просветили, что Теренс — маглорожденный и его сестру и племянницу старшие Кэрроу запытали до смерти, да, слизеринки вели себя вызывающе, но, Мерлин свидетель, это не повод уподобляться Пожирателям и их хозяину!
Как бы то ни было, в июне начались суды над членами Ближнего круга и членами их семей. В специальном интервью, опубликованном в конце мая, Министр Шеклболт подчеркнул, что судить будут всех задержанных, ни один не будет ни заключен, ни отпущен без решения Визенгамонта, что будут учтены все смягчающие обстоятельства, что никого не кинут в Азкабан без весомой причины.
Таким образом, суд над Малфоями должен был стать показательным. Это понимал даже Гарри. Можно сказать, Магическая Британия затаила дыхание, ожидая решения суда: каков вердикт — таковы и тенденции.
Лучше всех это понимали адвокаты Малфоев. У них не было ни малейшего желания бодаться с Министерством. Франко готов поставить сотню галеонов против ломанного кната, что ни Раймонд Англси, ни Джефри Бредшоу не сделали бы ничего, что выходило бы за рамки контракта. И Поттера пригласили лишь для того, чтобы узнать позицию Министра.