Ничего этого, разумеется, Гарри Поттер даже не подозревал. Он даже не знал, чем солиситор отличается от барристера. Он ожидал вопросов о Малфоях, об известных Поттеру фактах и обстоятельствах, которые могли бы если не оправдать семью, то минимизировать срок, а получил полный двусмысленности разговор и неясные, завуалированные намеки, которые, как истинный гриффиндорец, Поттер не понимал и понимать не хотел. А вот Англси и Брэдшоу явно учились на Слизерине, а потому, когда Гарри надоели словесные кружева, которые плел Брэдшоу (а барристер был на них большой мастер), советник Министра напомнил присутствующим, на каком факультете учился, и попросил Англси перейти к делу. Франко всегда был человеком первого впечатления, и широкая улыбка Брэдшоу напомнила ему незабвенного Локхарта, а изящность словесных конструкций вызвала в нем острый приступ неприязни, основанный на собственном неумении так играть словами и голосом. Менее громогласный Раймонд Англси, одетый в простую темно-серую мантию без каких-либо украшений, вызывал больше приязни: Гарри сразу отметил внимательный взгляд солиситора. Этот человек был явно готов слушать, а не играть словами, а Поттер уже успел устать от пустого красноречия в Визенгамонте.
Уже потом знающие люди, в лице Гермионы, само собой разумеется, просветили, что на самом деле солиситор лишь занимается подготовкой материалов к судебным заседаниям, а дела выигрывает барристер. Что мистер Брэдшоу формально является начальником мистера Англси и известен как человек, добившийся оправдания для Малфоев и иже с ним в восьмидесятых годах. Информацию Гарри выслушал и… забыл, предпочитая контактировать в дальнейшем с Англси. Для Поттера Брэдшоу был слишком скользким. Много позже, уже во Флориде, Франко познакомится с Дюком, потрясающе пронырливым мошенником и аферистом Айзеком Келло, и манеры и способность последнего убедить кого угодно в чем угодно живо напомнят Блоггсу великолепного барристера Джеффри Карлуса Брэдшоу. Франко это впоследствии спасет жизнь: подспудная неприязнь к барристеру помешает ему слепо довериться Дюку, а потому Франко успеет унести ноги, когда Келло вляпается и конкретно подставит соседа по квартире.
Поттеровская интуиция не подвела ни в девяноста восьмом, ни в двухтысячном: в паре Брэдшоу-Англси ведущим был именно Англси. Более того, неприметный господин солиситор в скромной мантии из «Твилфитт и Таттинг» был совладельцем «Кларка и Бапмайстера». И серьезный, по-гриффиндорски прямой и честный, но не лишенный сообразительности молодой человек произвел на него весьма благоприятное впечатление.
Ничего такого Поттер, естественно, не планировал. Он всего лишь обратился не к многословному барристору, а к тихому солиситору, посчитав того более приятным и толковым собеседником. А еще Гарри устал, у него немели виски от голоса Брэдшоу и было дикое желание закончить все поскорее и вернуться на Гриммо.
Мистер Англси, узнав позицию Министра, сразу перешел к делу. Задав несколько вопросов относительно поведения Малфоев в поместье, он посетовал, что, к сожалению, отвертеться от Азкабана за применение Круцио у младшего Малфоя не получится: есть живые свидетели. Тогда Поттер спросил:
— А разве угроза смерти матери не является смягчающим обстоятельством?
— Является, но кто это подтвердит?
— Вообще-то я могу.
Солиситор удивленно приподнял бровь.
— Иногда я мог наблюдать, что делает Волдеморт. Я слышал, когда он говорил Малфою, что если тот не применит Круцио, то миссис Малфой сильно не поздоровится.
— И вы это сможете подтвердить под веритасерумом?
— Конечно, я и без него не умею врать, — Поттер грустно улыбнулся и потер левую ладонь.
Разговор затянулся на три часа. Рассказав адвокату все, что того интересовало, Гарри попрощался и, выйдя из офиса и свернув в переулок, вызвал Кричера и отправился домой.
Суд над Нарциссой Малфой прошел без неожиданностей. Ее оправдали, но постановили наложить на палочку некоторые ограничения. Свидетельство Гарри Поттера в защиту жены Пожирателя вызвало очередную сенсацию. Внимание окружающих магов, журналистов в особенности, к фигуре героя стало настолько непереносимым, что после оглашения вердикта Гарри почти сорвался на бег, когда шел к каминам. Дома он приказал Кричеру заблокировать камин, и Кингсли Шеклболт попал в дом на Гриммо по-магловски, через дверь. Министр принес с собой извещение о дате суда над младшим Малфоем и заодно предложил дать интервью некоторым проверенным журналистам, пока Скитер и ей подобные не написали очередную невероятную чушь, которая могла подпортить репутацию Поттера (и самого Министра соответственно).