Бинго! Надо заказать линзы. После операции его осматривал офтальмолог, так что необходимая информация для заказа оттеночных линз с диоптриями у Гарри была. Он взял у Мэри адрес салона оптики. Они еще немного поболтали, а когда пришли покупатели, Гарри попрощался, передал привет Летти и отправился восвояси.
Когда Гарри вышел из клиники, хмурое с утра небо прояснилось и выглянуло солнце. На Гриммо возвращаться не хотелось совершенно — дом по-прежнему оставался чужим несмотря ни на что — и Поттер свернул к знакомому скверу. Все лавочки были заняты, и он устроился под большим раскидистым деревом, прислонившись спиной к стволу и прикрыв глаза. Гарри так просидел, пока Кричер не напомнил об обеде.
Домовик перенес его на Гриммо, где юношу ждал ужин. Гарри успел подняться наверх и оставить пакет с браслетом на прикроватной тумбочке, когда раздался стук в дверь и появившийся Кричер объявил, что пришли мистер Уизли и мисс Грейнджер. Поттер слабо улыбнулся: оказывается, он успел соскучиться по этой парочке, и это несмотря на все подозрения на их счет!
Соскучился не только он. Грейнджер по старой памяти бросилась ему на шею и крепко обняла. И в лучших традициях затараторила новости вперемешку с вопросами. Она успела сообщить, что вернулись пару часов назад, что искали его в Министерстве, что он отлично выглядит, а прическа ему идет, когда Поттер отцепил ее от себя и с улыбкой произнес:
— Герм, прекрати, а то Рон заревнует! — и протянул смеющемуся Уизли руку.
— Я тебя к Герм? Да ни в жизнь! Вижу, Флер до тебя добралась?
— Ты про прическу и одежду? Успела похвастаться?
— Ага, они с Биллом в Норе. Мама затевает праздничный ужин, мы за тобой и без возражений!
Гарри замер. В последнее время он старался не думать о посещении Норы, хотя Перси периодически передавал приглашения от Молли. Он попытался отказаться, сказав, что устал, но ни Рон, ни Герми его даже слушать не стали. Его буквально силком заставили разблокировать камин и, подхватив под руки, потащили в гости. На бледность Поттера в Норе не обратили внимания, посчитав, что ему стало нехорошо после путешествия по каминной сети, а самого Гарри просто трясло от бешенства: за него опять все решили, даже не спросив мнения. Сколько можно?!
Молли ему искренне обрадовалась, и это заставило Гарри слегка остыть и приветливо улыбнуться. Миссис Уизли, как и прежде, поохала, какой он худой, посетовала, что ему надо больше кушать… Казалось, войны и Волдеморта не было, а Фред просто отлучился по делам, подстраивая очередную шалость, только Джордж старался не поднимать взгляд от стола и не оглядываться. Довольно быстро Гарри устал демонстрировать улыбку и отвечать на вопросы, и после ужина он решительно вернулся на Гриммо, не слушая приглашений остаться на ночь.
4. Июнь. Часть 3. Слава и ее последствия
«Гарри Поттер, наша новая знаменитость!» Эту фразу Снейпа Франко до сих пор вспоминает с горькой улыбкой. Слава и известность никогда его не прельщали: это означало, что про него посторонние люди знали больше, чем он сам, что куда бы он ни пошел, его сопровождал шепоток и внимательные взгляды равнодушной и охочей до скандалов толпы, от которых горели щеки, а по спине будто проходились холодной металлической щеткой. Но все это еще можно было пережить, хоть и с трудом, притерпеться и привыкнуть. К сожалению, слава и известность еще и подразумевали вездесущих стервятников — журналистов.
Взаимоотношения Поттера и прессы всегда были сложными. К девяноста восьмому году количество грязи и дифирамбов, написанных и произнесенных по отношению к Мальчику-Который-Выжил, превысило всякие разумные пределы. Но если до Битвы за Хогвартс он появлялся на страницах лишь периодически, то в следующие три месяца его колдография не сходила с первой полосы. Гарри это бесило несказанно: ладно бы они печатали только те краткие ответы, что Поттер давал в Министерстве, так ведь эти достойные люди публиковали все мало-мальски популярные слухи, вытаскивая на всеобщее обозрение якобы секреты жизни героя, один бредовей другого. Сплетня о предполагаемом отцовстве, рассказанная Летти, была одной из самых невинных.
В каком-то смысле Гарри сам был в этом виноват. В начале мая ему попалась полная откровенной лжи статья, посвященная Снейпу, в какой-то третьесортной газетенке. Более того, фраза Поттера о храбрости и самоотверженности профессора сопровождалась толстым намеком на связь последнего с юношей. После этого (и ряда ей подобных статей) всякое общение с пишущей братией было ограничено ответами Поттера на кратких брифингах в присутствии Перси и Министра и только по делу, оставляя вопросы личного характера без внимания, а сами печатные издания Гарри перестал читать принципиально. Сколько журналистов попыталось повторить подвиг мисс Скитер и взять эксклюзивное интервью у Победителя Волдеморта, знает только Кричер, педантично уничтожавший после соответствующего приказа хозяина все письма с подобной просьбой.