Но это совсем не означало, что он рад подруге, нет, больше всего ему хотелось остаться в одиночестве, но Гермиона уже сделала шаг из камина.
— Как дела?
— Нормально. — Гарри пожал плечами.
Гермиона нахмурилась: когда Гарри так говорит, значит, что-то его беспокоит.
— Где Рон?
— Во «Вредилках», пытается помочь Джорджу.
— Ты не с ним?
— Я подумала, что неплохо бы тебя навестить, — улыбнулась девушка.
«Подумала она. Спасибо, Герм, ты такая заботливая!» — раздраженно подумал Гарри, отвечая несколько вымученной улыбкой. Он подошел к столику, чтобы собрать свитки: позже он еще раз их прочтет, чтоб не ляпнуть в разговоре с журналистом что-нибудь эдакое. Девушка села на диван и посмотрела на него.
— Гарри, что это? — Герм не могла пройти мимо неизвестных бумаг.
— Это так, Перси дал почитать…
— Новый законопроект, да?
— Да нет, — досадливо ответил Поттер. — Завтра у меня интервью будут брать, вот мы с Перси набросали примерные ответы. Ну, чтоб я не сказал какую-нибудь глупость или не ошибся. Ну, ты знаешь…
— Ясно. Ты в Министерство не собираешься?
— Завтра, после обеда, а что?
— Нет, ничего, просто я тебя там искала. Что-то случилось?
— Нет, все нормально. Просто нужно подготовиться. Знаешь же, как я не люблю общаться с этими падальщиками. Чай будешь? Или кофе?
Они проговорили в тот день несколько часов, пока за своей девушкой не зашел Рон. Герм попеняла Гарри, что он не бывает в Норе, что Джинни по нему соскучилась. Рассказала пару забавных историй о приключениях Рона в магловском мире в Австралии. Гарри ее внимательно слушал: девушка говорила с таким воодушевлением, что, казалось, еще чуть-чуть, и можно представить, что все по-прежнему, что доверие к подруге вот-вот вернется и все будет как прежде. Но этого не происходило, более того, у Поттера не возникло даже мысли, чтобы рассказать Герм о своей болезни. О себе он говорил мало, припомнил пару курьезов в Министерстве, рассказал немного о Дурслях, сказал, что он все-таки добился для них выплаты компенсации за разрушенный дом на Тисовой аллее.
На ужин ребята не остались, ушли в Нору: Рон вымотался за день, пытаясь разобраться в премудростях ведения бизнеса. Ел Гарри в долгожданной тишине.
Перед сном он еще немного посидел с материалами к интервью. Перси хорошо поработал: смысл ответов сохранился, но сам Гарри никогда так не владел словом. Возможно, были какие-то нюансы, но Поттер не был настолько хорош, чтобы заметить это. А позже, Франко было все равно: Уизли и прочие остались в прошлом, а для столь близкого общения с прессой сам Франко был, слава Мерлину и всем магловским святым, слишком незначительной фигурой.
Следующим утром он проснулся раньше обычного необыкновенно выспавшимся и отдохнувшим. Несмотря на ранний час, у него было хорошее настроение, и даже дом не казался таким угрюмым. Гарри решил не портить его чтением прессы за завтраком и торжественно отправил «Пророк» в огонь. Вспомнив, что Летти что-то говорила о пользе утренних прогулок, решил пройтись.
Он неспешно дошел до вокзала Кингс Кросс и какое-то время просидел в зале ожидания, наблюдая за идущими туда-сюда людьми, пока не заметил шумную группу юношей и девушек его возраста, увешанных рюкзаками. Слушая недовольное ворчание сидящего рядом пожилого джентльмена о сумасбродных студентах, Гарри впервые поймал себя на мысли о том, что ему тоже хочется уехать отсюда подальше от назойливых людей и не возвращаться, совсем. Но он понимал, что это не поможет: Гарри Поттера найдут в любом случае. Он зябко поежился и засунул руки в карманы. В этот момент к нему подошла какая-то девчушка и прощебетала:
— Извините, вы — Гарри Поттер?
Юноша шарахнулся от нее и, пробормотав «Вы ошиблись, мисс», обратился в бегство. Он промчался к выходу и остановился спустя несколько кварталов на автобусной остановке. Радужного настроения как не бывало: его начали узнавать даже в магловском мире. Рука в кармане сжала какую-то бумажку. Это оказался адрес салона оптики, оставленный Мэри. Он вспомнил ее слова: «…Совсем другой человек!» Гарри уже хотел остановить такси, но вспомнил, что, когда надевал браслет, оставил карточку и магловские деньги лежать рядом с палочкой, и ему пришлось вернуться на Гриммо.