Макс Бапмайстер был старше Гарри лет на десять, по настоянию маменьки в свое время поступил в Шармбатон, во время второго пришествия Волдеморта благоразумно переехал на Континент, и о Поттере слышал много и не очень хорошего, а потому к истинному облику героя был не готов совершенно. Гарри же, в свою очередь, к двоюродному племяннику владельца конторы, тем более с явственной примесью гоблинской крови, отнесся с явным недоверием, но это не помешало стать последнему (после соответствующих клятв и контракта, разумеется) не менее верным и неподкупным стражем и защитником юридических интересов Гарри Поттера, чем могли бы быть его низкорослые родичи.
В среду юношу осмотрел обещанный Шеклболтом специалист — древний старик, чуть ли не ровесник Дамблдора, двигающийся с неожиданной для возраста легкостью и резвостью. Мастер Смит обладал незапоминающейся внешностью и цепким тяжелый взглядом лигиллиментора. Старик не шептал заклинаний, не махал палочкой, он просто смотрел, и от этого Гарри бил озноб, а волосы на затылке стали дыбом. За время осмотра Мастер Смит не проронил ни звука, а Министр обращался к нему с такой почтительностью, какой не удостаивался Дамблдор в лучшие года. Все так же молча древний маг наколдовал какой-то свиток и вышел, а Кингсли проводил его глубоким поклоном.
Целительское заключение было написано на латыни, но даже будь оно на английском, вряд ли Гарри бы понял написанное из-за обилия целительских терминов. Кингсли, в отличие от него, кое-что понял.
— Что ж, ничего страшного или необратимого. Нестабильность магического ядра, как и говорила мадам Помфри, вызванная долгим общением с темным артефактом, усиленная проклятиями. Что-то еще, не могу разобрать… Но, судя по рекомендациям, у тебя все будет хорошо. Так, тут в конце список зелий и режим их применения. Я передам Перси, он сделает заказ.
— Кингсли, не надо, я сам. — Гарри требовательно протянул руку. — У вас и так есть чем заняться. Я не маленький, чтоб за меня по аптекам бегать.
— Гарри, дело не в этом. Большинство этих зелий находится на строгом учете Министерства, их нет в свободном доступе. А вот на эти два нужно разрешение Отдела Тайн. Поэтому Перси составит прошение, ты все равно не знаешь нужной формы, я завизирую, и где-то в понедельник, не раньше, тебе под роспись и клятву выдадут шкатулку с фиалами.
— Бюрократические проволочки? — улыбнулся Поттер.
— Если бы, — поморщился Министр. — Судебные разбирательства. Почти четвертая часть магов… Слишком много, чтоб затягивать с этим. Хвала Мерлину, основные законопроекты мы успели провести.
Темнокожий мужчина устало потер лицо.
— Гарри, я не хочу тебя торопить, но ты уже решил, что будешь делать: сразу подашь документы в Академию Авроров или все-таки доучишься в Хогвартсе?
— Еще нет… Кингсли, а если я не хочу быть аврором?
— А кем тогда? Гарри, пойми, от тебя общество ждет определенных поступков. Нет, конечно, Победителю Волдеморта открыты все пути, но… Скажем так, от тебя всегда будут ждать чего-нибудь эдакого, и стать обычным работником в забытой Мерлином фирме, каких сотни, у тебя не получится. Или ты думал о спортивной карьере?
Что ж, Министр подтвердил опасения: на него всегда будут смотреть через призму «Убийцы Волдеморта», все его достижения будут подразумеваться как сами собой разумеющиеся, а редкие неудачи затмят успех. Ну, служить и защищать — тоже неплохо, ведь правда?
— Да нет… Я не хочу в квиддич. Просто…
— Гарри, не волнуйся, тебя примут в Академию даже без ЖАБА, ты просто сдашь вступительные экзамены. Насколько я знаю, с заклинаниями и трансфигурацией у тебя все в порядке, а зелья подтянешь с Гермионой. Но, вообще, было бы неплохо, если ты все-таки доучишься в Хогвартсе.
«Лучше», «неплохо»… Все это Гарри прекрасно понимал, но возвращаться в Хогвартс, в лживую сказку, туда, где его шесть лет обманывали, где гибли знакомые ему люди, ему не хотелось. Как он сможет зайти в Большой Зал, если он до сих пор как наяву слышит стоны раненых и видит трупы защитников?!
В тот день Поттер вернулся домой рано, отпросившись у Кингсли, и долго бродил по улицам магловского Лондона, тщетно пытаясь разобраться в себе. С одной стороны, он сознавал, что атакующие и защитные чары и заклятья — это фактически все, что он хорошо знает и умеет, и когда-то ему это нравилось. Но с другой — неужели все, на что он способен, — это гоняться с палочкой наперевес за всяким сбродом? Еще ему до чертиков надоели намеки Министра на долг перед обществом, которое о нем «превосходно» позаботилось. Нет уж, все явные и мнимые долги магическому обществу он отдал второго мая. Хватит!