Гарри честно попытался выяснить, каким образом полукровка, сын маглорожденной, смог стать главой рода, для которого чистота крови была во главе угла. Он даже спрашивал у портретов, на что старик на сильно потускневшей старой картине недовольно буркнул: «Значит, достоин!» Это было наиболее полным и исчерпывающим объяснением.
Неудачная попытка снять с себя полномочия главы рода ни к чему, кроме волны боли по всему телу, не привела. Если бы юноша мог, он с удовольствием отказался бы от этого звания (о чем, к вящему удивлению и негодованию предков Сириуса, он и сообщил портретам Блэков в ответ на визг и крики Сигнуса и Вальбурги об отродьях, недостойных имени Блэк). Ведь оно только усугубляло сложившуюся ситуацию: если широкая общественность узнает, что победивший в бою сильнейшего мага Европы по-прежнему владелец Старшей палочки, да еще и глава рода темных магов, Поттеру не миновать подозрений в том, что он сам может стать следующим Темным Лордом.
Попытки найти способ маскировки палочки также ни к чему хорошему не привели: узелки на палочке стали еще отчетливей, а ее длина увеличилась. Теперь палочка была мало похожа на себя прежнюю. Потратив весь оставшийся день на бесполезные поиски и попытки, Гарри смирился с мыслью, что его прежняя палочка потеряна, и решил спрятать от греха подальше Старшую палочку в закрытом хранилище амулетов, чтоб ее ненароком не увидели Рон и Гармиона, обещавшие прийти на следующий день.
При воспоминании о Роне неожиданно сработала ассоциативная память: Рон, сломанная палочка, второй курс, неправильно сработавшее заклинание. А если?..
Узнав от Кричера, что на чердаке где-то валяется несколько сломанных старых палочек, он попросил домовика их притащить, и с полученным деревянным хламом ушел в подвал. Там Гарри из кучи деревяшек попытался подобрать палочку, которая ощущалась максимально похожей на его, и вдохновенно принялся с ней экспериментировать. Где-то на пятом-шестом пассе у юноши получилось войти в то душевное состояние, при котором обычная Левиоса по степени разрушительности становилась похожей на Адское пламя, и, решительно взмахнув палочкой, он сказал «Инсендо».
Когда Поттер поднялся из дуэльного зала и посмотрел на себя в зеркало, то он коротко и нервно рассмеялся: от былой прически — ни следа, обгоревшие на кончиках волосы стоят дыбом, лицо в копоти, одежда в черных пятнах и в дырах, элегантная оправа покорежилась, одно стекло треснуло, пальцы правой руки обожжены. Красавец…
— Кричер!
Домовик моментально появился.
— Когда тебя спросят, что случилось, ты скажешь, что хозяин тренировался с палочкой в той комнате рядом с моей спальней, попытался сжечь Инсендо лист бумаги, но у него не получилась, и он взорвал и сжег стол. Его палочка при этом загорелась, и ты ее уничтожил, а в комнате убрал, понял?
— Да, хозяин Гарри.
— Кричер, — Гарри опустился на колено перед эльфом и посмотрел тому в глаза, — ты понял, я приказываю говорить тебе так? О том, что было на самом деле, ты не скажешь никому, даже портретам, ты не будешь об этом бормотать с самим собой, ясно?
Домовик истово закивал.
— Кричер понял, Кричер скажет, как хочет хозяин Гарри. Кричер не подведет главу славного рода Блэков! Кричер ничего не знает о Палочке из Бузины, Кричер будет молчать!
— Умница. Я в Нору.
Славное семейство Уизли как раз поужинало, когда из камина к ним вышел Гарри Поттер, слегка подкопченный, будто игрался с фейерверком близнецов. На обеспокоенные причитания Молли юноша поведал трогательную повесть о неудачном применении заклинания. Вид у него при этом был настолько уморительным, что даже мрачный Джордж не удержался от смешка. Пока Молли отпаивала его чаем с пирогом и приводила в порядок, Артур, вероятно, послал Министру Патронус, потому что буквально через пятнадцать минут в Нору пришел Кингсли.
Вернувшись через два часа домой, Гарри довольно усмехнулся: все прошло как задумано. Шеклболт и Артур его умеренно поругали за бестолковость и нежелание думать о последствиях опасных экспериментов. Гарри удалось подкинуть присутствующим идею, что в его непорядке с заклинаниями могла быть виновата не до конца починенная палочка, в пылу спора выхватив у Рона его палочку и безупречно наколдовав себе стакан воды. Министр вроде как поверил, во всяком случае, Гарри на это очень надеялся, но тоненький головок интуиции нашептывал, что это не совсем так. Кое-какие подозрения у Кингсли возникнуть могли, но подтверждений у него не было.