— Значит, его правильно уничтожили?
— Кого, кольцо? Да, Ди, такие вещи нужно или уничтожить, или спрятать так, чтоб никто не нашел, иначе будет совсем беда.
Да, спрятать так, чтоб никто не нашел. Главное, самому удержаться и не достать их снова. Мантия и палочка у него, камень можно достать осенью, когда он вернется в Хогвартс, а до этого нужно придумать, куда б их спрятать. Гринготтс мог бы быть идеальным местом, но, во-первых, он для Поттера недоступен, а во-вторых, его недавно удачно ограбили. Нет, на тайник никто не должен подумать, что там что-то лежит. Это должно быть место, вроде реддловской пещеры с чашей, куда просто так не пройдешь.
— Эй, очкарик, чего молчишь? Все хорошо? — видимо, он молчал слишком долго, и Дадли забеспокоился.
— Все нормально, Дадли, просто задумался.
— О чем? — бесхитростно спросил Дурсль.
— О том, как хорошо было бы не быть Гарри Поттером, а вот тем парнишкой, — Гарри кивнул на мальчишку в драных джинсах, который дурачился с мячиком, — играть в этот хэкисэк, и не думать о магах, их Министерстве, надоедливых журналистах, могуществе и власти. Просто быть обычным парнем, каких тысячи.
— А ты думаешь о власти и могуществе?
— Неа, это они обо мне думают. Кузен, я там национальный герой, типа звезда. Я показаться на улице не могу, сразу начнется «мистер Поттер то», «мистер Поттер се». Достало, сил нет.
Они сидели и молчали. С Дадли оказалось вообще забавным молчать.
— Ладно, «звезда», я домой. Ты со мной?
— Нет. Без предупреждения, как снег на голову? Не думаю, что мне обрадуются. Я, наверно, как всегда, в субботу зайду.
— Ну, пока.
— До встречи.
Дадли пожал ему руку на прощание и отправился к себе. Поттер просидел до сумерек. Сквер опустел, небо опять затянуло тучами, начался мелкий дождь. Гарри оглянулся, и, не заметив в сквере людей, пошел в тень деревьев, где и попробовал аппарировать на Гриммо. Вот интересно, что ему будет, ведь лицензии на аппарарацию у него нет, а наблюдатели из аврората, судя по взгляду в спину, есть? Ну, в конце концов, должен же он хоть в чем-то воспользоваться привилегиями героя!
Нестабильность магического ядра, видимо, прошла, и без всяких зелий, между прочим: он появился прямо посреди собственной гостиной, и никакого расщепа. Знать бы еще, что за зелья ему дали и от чего на самом деле они лечили. Познания Поттера в зельях были ограничены неполным школьным курсом, жаль, нет Снейпа, уж он-то разобрался бы. «Простите, профессор, и пусть вам будет хорошо и небольно, где бы вы ни были!» — прошептал про себя Гарри. Вспоминать Снейпа до сих пор было горько. Франко и теперь корит себя, что не попытался хорошо подумать головой над поведением и мотивами поступков зельевара. Возможно, их отношений это и не улучшило бы, но они могли бы его спасти, ведь наличие или отсутствие приязни к Гарри Поттеру явно не критерий для решения, жить человеку или нет.
На Гриммо его ждало письмо от Андромеды Тонкс. Она беспокоилась, что Гарри уже неделю не заглядывал к крестнику, и спрашивала, все ли у юноши в порядке. Поттер сначала хотел написать в ответ, но потом вспомнил про камин. Он связался с миссис Тонкс по камину, успокоил ее, сказав, что у него все хорошо. Они на завтра договорились устроить маленький праздник для Тедди, которому исполнялось три месяца. Андромеда только попросила Поттера ничего не дарить крестнику, потому что тот явно баловал мальчика, притаскивая каждый раз кучу игрушек или еще каких детских вещей, на что Гарри совершенно не жалел денег, а строгая бабушка считала недопустимым излишеством. Поттер ей еще и денег бы подкидывал, но гордая Андромеда отказалась, поэтому пришлось действовать через Флер, и теперь ежемесячно миссис Тонкс кроме пенсии от Министерства выплачивалась якобы добавка, как родственнице погибших членов Ордена Феникса. После «смерти» Поттера афера, естественно, вскрылась, во всяком случае, должна была: миссис Тонкс является опекуном малыша Тедди и, со свойственной ей дотошностью, не могла не проверить состояние дел доставшегося ее внуку наследства. В книжонке Криви и компании об этом только мимолетное упоминание: Гарри сам обмолвился при Гермионе, что миссис Тонкс отказалась брать деньги. А вот Андромеда и Флер комментировать это отказались наотрез. В напечатанном интервью оказались лишь общие слова том, что Гарри Поттер очень любил своего крестника и каким он был замечательным крестным.