Когда он пришел в себя, он сидел на полу, прислонившись к каменной стене, а недоме… в смысле Поттер похлопывал его по щекам, пытаясь привести в чувство. Дадли с ужасом понял, что даже в мыслях не может назвать кузена психом, чокнутым, ненормальным, тощем недомерком и любым другим обидным прозвищем, которым звал его в детстве. От этого открытия у него перехватило горло, и единственное, что он смог из себя выдавить, было хриплое:
— Поттер, ты что со мной сделал?!
— Не кипятись, Дад, — ответил Гарри, — Сейчас я тебе все объясню. Кричер! Чашку крепкого сладкого кофе. Помнишь, ты мне рассказывал про кольцо всевластья, как за ним охотились. Так вот, нечто такое есть и у меня.
Появился ушастый уродец с большой дымящейся чашкой. Гарри взял у него кофе и аккуратно напоил им Дадли. Горько-сладкая жидкость огненным комком прокатилась по пищеводу. В голове прояснилось, а руки перестали дрожать настолько, что Дурсль смог сам взять чашку, не опасаясь ее опрокинуть.
— Кричер, в дом или по камину кто-нибудь стучал? Совы не прилетали?
— Нет, хозяин Гарри, никого не было.
— Отлично. Если кто-нибудь будет пытаться проникнуть в дом, не позволяй, ясно? Делай все, как если б я действительно умер, ты меня понял?
— Да, хозяин Гарри.
— Можешь идти. Так, на чем я остановился? — Поттер повернулся к Дадли. — А, про кольцо. Так вот, то, чем владею я — это очень могущественные штуки, из-за которых веками убивали и предавали. Сам понимаешь, наши чиновники тоже захотят их заполучить, а я этого не хочу. Я их, наоборот хочу спрятать так, чтоб никто, даже я, ими больше не мог воспользоваться, потому что уничтожить их у меня не получилось. Если меня посчитают мертвым, эти вещи будут потеряны, потому что никто не узнает, где я их спрятал.
— А я-то тут при чем? Я не собираюсь никому говорить, что ты жив.
— Понимаешь, Дэ, маги могут читать мысли. Можно было бы еще тебе и память стереть, но остаются следы. Был еще вариант, но мне он тоже не понравился, да и тебя не устроит совсем.
— В смысле убить? — Дадли Дурсль не был гением, но и полным дибилом не был тоже. Кузен кивнул. — Ну, спасибо. Премного, как это, благодарен. А это что за фигня с ладонями была?
— Это, Дадлик, была клятва вассала. Теперь если тебе в голову кто и полезет, ничего про меня он узнать не сможет. Ну и если что случится, ты у меня помощь попросить сможешь.
— Ага, ясно. И как мне теперь тебя называть? Так же, как этот твой, «хозяин Гарри»?
— Вассал к сюзерену обращается, как к лорду, но ко мне лучше просто по имени.
— Да, мой лорд!
Гарри только мрачно на него зыркнул исподлобья. С некоторых пор его просто передергивало от подобного сочетания, тем более в свой адрес.
— Очень смешно! Вот что, дорогой кузен, отправляйся-ка ты в больницу, тебя там, кажется, ждут. Узнай, что говорят врачи о причинах смерти, после возвращайся на квартиру, там и поговорим. Родителям пока ничего не сообщай. И да, властью рода Блэк, я, глава рода, запрещаю тебе, вассал дома Блэк, сообщать живой или мертвой душе на словах, в мыслях или на бумаге, что Гарри Поттер жив, а умершим вместо него признали Фрэнка Блоггса. Кричер!
Гарри велел эльфу вернуть Дурсля обратно в его квартиру, а сам занялся подготовкой к обряду Сокрытия. Для этого в подвальную лабораторию была принесена картина и приглашена мадам Элладора. Под ее чутким руководством Гарри смог сварить требуемое зелье пристойного качества. Что это стоило самому Гарри, Франко не слишком охотно вспоминает: в отдельные моменты стервозная дама с легкостью превосходила Снейпа по степени язвительности комментариев. Только осознание крайней нехватки времени помешало Поттеру рявкнуть на распоясавшуюся нарисованную женщину. Наконец, зелье было готово, и, сверяясь поминутно с книгой, Гарри провел сам обряд. Покончив с этим, юноша поплелся на кухню: чувствовал себя он отвратительно, у него создавалось полное ощущение, что его пару суток гоняли по лесу. А еще он жутко хотел есть.