Вот и сейчас, следуя приказу, Кричер поймал сову и забрал письмо. В нем оказалась просьба от Кингсли о встрече по важному делу «как можно скорее, если ты, конечно, не занят».
Прочтя послание, Гарри задумчиво взъерошил волосы. Если «по важному делу» и «как можно скорее», то встреча с миссис Малфой к сожалению откладывалась: Шеклболт в последнее время был исключительно занятым человеком, работавшим круглыми сутками и без выходных. Поэтому мистер Поттер черканул на обороте письма неведомо как оказавшейся у него в кармане шариковой ручкой Летти краткое «Я сейчас на Гриммо, жду. Гарри» и отдал его сове.
Видимо, у Кингсли было немного свободного времени, потому что уже через пятнадцать минут Гарри угощал его ароматным кофе с бисквитами в гостиной. Важное дело (какая неожиданность!) касалось Малфоев. Бывший аврор знал и о поттеровском Долге Жизни Нарциссе Малфой, и о Метках Люциуса и Драко и о поведении младшего Малфоя в Выручай-комнате. Как подозревал Гарри, знал он и о недавнем письме Нарциссы.
Разговор Министр начал издалека, с вопроса о том, как юноша отдохнул, и вообще, как он себя чувствует. Поттер отделался фразой, что у него все хорошо, а прошедшую неделю провел у родственников. А дальше разговор перешел на более волнующую тему:
— И, все-таки, Гарри, что ты намерен делать с Долгом Жизни? — Министр аккуратно отхлебнул из чашки и внимательно посмотрел на молодого мага. — Ты же сам понимаешь, о чем тебя может попросить жена и мать Пожирателей Смерти. Гоблины добились отмены новых соглашений с Министерством, и теперь счета Малфоев доступны для членов семьи. Ты — победитель Волдеморта, — Кингсли давно заметил, насколько Гарри нервно относится к словосочетанию «убийца Волдеморта» и старался не говорить его при Потере, — Твое заступничество значительно облегчит участь не только Драко, но и Люциуса.
— Да все я понимаю! — хмуро ответил Гарри. — Мистер Шеклболт, но она же сильно рисковала, когда сказала, что я мертв, и там, на поляне, она про сына спрашивала. Но я не знаю, как я смогу им помочь? Ну, орден мой или это… «достижение» перед обществом — что они значат в суде? Вы же сами провозгласили всеобщее равенство перед законами. Все, что я могу сделать, это дать показания, и то, в пользу Хорь… ммм… Драко Малфоя! А что-то кроме — она наверняка понимает, что ничего не добьется, разве что я сам в Азкабан попаду, вместе с ней. Ну, я так надеюсь, что понимает.
— Но, все же, Гарри, Долг Жизни — это серьезно. Ты не сможешь отказаться от ее просьбы, даже если будешь знать, что погибнешь. А она тебя попросит за Люциуса.
— Почему не за сына? — Гарри поставил почти не тронутую чашку с кофе на столик. Кофе был вкусный, по его любимому рецепту, но он едва смог сделать глоток: от сильного аромата специй и цитрусов зашумело в висках.
— Люциус Малфой — весьма влиятельный человек, несмотря на репутацию. Многие ему обязаны лично, а потому, стоит ему освободиться, он вытащит сына. Драко же влиянием и связями отца не обладает.
— И что вы намерены делать?
— А что я могу сделать? Официальное вмешательство с моей стороны недопустимо, но если слепо следовать букве закона, ситуация станет неуправляемой и пострадаешь ты, что совершенно неприемлемо. Поэтому стоит придумать план, как ты сможешь выполнить просьбу миссис Малфой и остаться в рамках закона.
— И что вы мне можете посоветовать? — Гарри даже не сомневался, что план у Шеклболта есть, иначе он бы здесь не появился, а заседание суда не было бы назначено так скоро.
— Я ознакомился с делом Малфоев и говорил с обвинителем. В принципе, есть возможность оправдать младшего Малфоя и его мать, если ты дашь в их пользу показания. В лучшем случае ему грозит восемь лет Азкабана, это если не будет доказаны убийства маглов и маглорожденных. Кроме того, мы пересматриваем пенитенциарную систему, и, если поправки будут одобрены Визенгамонтом, то при примерном поведении через пять лет его могут условно-досрочно выпустить. Но если факты убийств будут доказаны — только пожизненное.
— Если?
— Видишь ли, прямых улик на старшего Малфоя нет: ни свидетелей, ни палочки. К тому же у него, судя по всему, аллергия на один из компонентов сыворотки правды, поэтому все его показания спорны. На дознании он все отрицал. Сейчас в аврорате полным ходом идут допросы других Пожирателей с использованием веритасерума. Пока ни один из них не дал против него стоящих показаний.
— То есть Малфой, как всегда, выкрутится?
Шеклболт грустно улыбнулся. Неужели и он когда-то был таким же наивным искателем справедливости, верящим в торжество закона? Он поставил опустевшую чашку на столик: