За несколько минут ящик наполнился весь. Но комары продолжали прибывать, облепливая теперь его стенки. Огромный ком рос в стороны и вверх — столбом. Насекомых были миллионы. Может быть, миллиард.
— Эй, хватит, пожалуй! — приподнялся на стуле геолог.
Живой столб потерял равновесие, обломился, распавшись густой тучей, которая на миг заволокла все вокруг. И снова комары ринулись к ящику.
— Прошу наблюдать, — сказал Лепп. — Даем новый сигнал.
Он переключил что-то на столе.
Низкий звук сменился более высоким.
Ком стал таять. Насекомые разлетались, начал обнажаться ящик. Быстро редеющим дымом комары поднимались, стремительно уносясь в разные стороны, как будто то, что было в ящике, уже отталкивало их.
Ящик опустел. Лепп выключил аппарат.
— Ну вот, — сказал он, — все.
Мухтар выглянул из сарая и скрылся. Движок дал еще несколько оборотов, потом умолк.
— Конец, все, — повторил Лепп. Он весь как-то поник и оперся руками на стол.
— Это уже серьезно! — воскликнул геолог, вставая. — Это очень серьезно.
Он подошел к Леппу.
— Федор Францевич, и что же вы думаете с этим делать? Так и держать все тут?.. Это же открытие! Возможно, колоссальное открытие.
Лепп сжался.
— Федор Францевич, — Сергей присоединился к Самсонову, — а записи киевской лаборатории у вас? Мне сказали, они должны быть у вас. Я же вам письмо от Марии Васильевны передал.
Геолог тоже подошел к столу.
— Нельзя же так, поймите. Это все надо отдать.
— Отдать кому? — прошептал Лепп.
— Как — кому? Нам… То есть не нам лично, естественно, а людям.
На лице Леппа выразилась мучительная борьба. Он вдруг взял Сергея за руку и пристально вгляделся в него.
— А кто вы? Кто?
Сергей пожал плечами.
Сзади подошел Мухтар.
— Ну хорошо, — сказал Лепп. — Я подумаю. Мне надо подумать. Может быть, я и отдам.
Он повернулся и пошел в дом, тощий, сутулый, едва волочащий ноги.
За ужином все молчали. Бывший лаборант выглядел совсем расстроенным, он то и дело с плохо скрываемым опасением поглядывал на казаха.
Мухтар отвел Сергея с геологом спать. Но не в сарай, где они ночевали раньше, а в комнату в доме. Окно здесь тоже было забрано решеткой.
Едва они остались вдвоем, Сергей кинулся к Самсонову.
— Огромное открытие! Вы правильно сказали, Петр Иванович. Они ведь тут уже управляют насекомыми. Выходит, ту дорогу, кусок дороги, термиты построили. Помните, тогда термиты шли…
Геолог пожал плечами.
— Трудно сказать. Во всяком случае, Лепп как-то заставил их туда перекочевать.
— А как? Что вы думаете, Петр Иванович? Что это за аппарат у него?
— Видно, генерируется какое-то излучение. Может быть, радиоволны. Вообще ведь насекомые на радиоволны реагируют. Например, некоторые ночные мотыльки отыскивают своих самок по запаху на расстоянии в десять пятнадцать километров. Такие опыты неоднократно ставились и проверялись. А сам запах многие ученые считают тоже радиоизлучением. Но особого рода.
— Какого?
— Не знаю… Но, впрочем, возможно, что там, в институте, перед войной они вообще открыли какое-нибудь принципиально новое излучение. Принципиально! В этом тоже ничего невозможного нет. До Рентгена-то никто ведь и не думал, что есть рентгеновы лучи. А он сделал свое открытие более или менее случайно. И без каких-нибудь особых аппаратов… В институте они открыли это излучение и, может быть, даже не поняли, что имеют дело с новым излучением, а просто установили, что есть нечто такое, влияющее на насекомых. Всякое может быть…
— Да… — Сергей задумался, потом посмотрел на Самсонова, на лице которого вдруг появилось какое-то подозрительное выражение. — Ведь и в самом деле: почему мы должны считать, что известны уже все виды излучений?
Геолог, не отвечая, предостерегающим жестом поднял палец:
— Может быть, этих излучений еще…
Самсонов отмахнулся. Он прислушивался к тому, что совершалось в коридоре, за толстой деревянной дверью.
Кто-то тихонько подошел к комнате.
Геолог вынул из кармана небольшой револьвер. (Сергей даже и не знал, что у него есть револьвер.)
За дверью затихли. Звякнул ключ, вставляемый в скважину.
Самсонов рывком вскочил. Но было поздно. С той стороны кто-то держал дверь. Ключ дважды повернулся в замке.
— Эй! Бросьте эти штуки!
Геолог что было сил нажал на дверь.