— Во имя Та-Кем! — Нехси снял стрелковую суму Верховного Хранителя и поставил перед её хозяином…
Ипи выхватил из трубки две стрелы, зажав их пальцами левой, державшей лук, ладони. Что удивило чернокожего воителя — одна не игольная, изобретённая самим Верховным Хранителем, а церемониальная, с широким режущим наконечником, покрытым позолотой. Впрочем — лучшему лучнику Священной Земли виднее… Предводитель Воинства Хнума напрягся и изготовился, чтобы вскинуть лук в одно мгновение, развернуться и поразить коней двух ближайших колесниц — на конях меркобт, запряжённых парой, тоже есть бронзовые нагрудники и налобники, но много более лёгкие, нежели на конях тяжёлых колесниц, к тому же, ближайшие колесницы Хети-Мера шли всего-то в двух десятках шагов от их хевити, а с такого расстояния игольные стрелы не заметят ни нагрудника, ни налобника отборной храмовой бронзы, ни конского черепа, и поразят мозг или сердце животного. Ипи Ра-Нефер мгновенно вскинул лук, и разве за две падающих капли выпустил обе стрелы. Нехси, не сомневаясь, что Дважды Посвящённый попал, резко развернулся и выстрелил дважды…
Нефру-Маат то и дело поглядывала на колесницу Ипи Ра-Нефера, надеясь, что он найдёт выход, и, даже сумеет убедить Нехси встать за них. Два малых, полуторалоктевых меча висели на её перевязи, но короткая и крепкая верёвка, дававшая её рукам относительную свободу, была закреплена за кольцо на переднем защитном бортике, и сколько Возлюбленная Сестра Ипи Ра-Нефера не тянулась к своему оружию, едва касалась пальцами рукоятей, и, истерев в кровь запястья, оставила отчаянные попытки. Как же ей хотелось дотянуться, и одним уколом двух ромбовидных, пробивающих всё прямых клинков, мгновенно разделаться с колесничим и возницей из верных псов Хапи-Сенеба, ярость вскипала в ней, но вдруг…
Странный звон, заставил вздрогнуть Хранительницу Крови, а когда она оглянулась, то не поверила своим глазам — из затылка колесничего, торчал тростник — наконечник стрелы Ипи Ра-Нефера пробил бронзовый шлем. Тело, с пробитой головой, обмякло мешком и выпало из колесницы. Отпрянув, Нефру-Маат обнаружила, что верёвка, связывавшая её руки перебита, и, увидев вторую стрелу — с церемониальным золочёным наконечником, на котором синим золотом в знаке Сен были выведены имена Ипи Ра-Нефера, не стала терять ни мгновенья. «Веди нечестивый сын гиены!» — жрица приказала вознице так, чтобы он не смог отказаться, приставив к горлу лезвие малого меча. Позади заржали кони, и, обернувшись, Жрица Золотой увидела, как заваливаются две колесницы с подстреленными лошадьми. Нехси тоже выстрелил, и это было спасением. Радость переполнила Ка Нефру-Маат.
Нехси выпустил ещё одну стрелу, но, поторопившись, попал коню колесницы, объезжающей разбитые, в ляжку. Что же, и этого будет довольно, военачальник вложил вторую, но тут что-то ударило его в шею, странно, нет ни боли, ничего, он продолжал целить… только слабость и странная лёгкость, и тепло… Ипи Ра-Нефер развернулся, почувствовав, как в бок ему, снизу, взъерошивая пластины доспеха чтобы пробить неуязвимую броню в один укол, упёрся кинжал. «Воины Хнума! Заговорщик Верховный Хранитель убил Военачальника Нехси!» — возница заорал во всю глотку, личный охранник Военачальника был подкуплен Хапи-Сенебом. Теперь, не помощи от колесниц воинов и мадаев Нехси приходится ждать, но свирепой погони… «Но я взял его! Спешите, я остановлю коней!»
Ипи мгновенно отступил левой, и изменник, увидев свою смерть в синих глазах Хранителя, попытался-таки продать свою жизнь подороже, но, из-за поворота Верховного Хранителя, укол кинжала лишь скользнул по чешуйкам. Ипи всадил нечестивцу в висок наконечник стрелы, и перекинул труп через борт. Нехси был ещё жив, он лежал на площадке, судорожно глотая воздух. Глаза Верховного Хранителя и Военачальника Хнума встретились: «Прости меня, Нехси, я должен был предвидеть сие…»
— Да пребудут Нетеру с вами, достойнейший Ипи Ра-Нефер! Я сделал что мог… Во славу Та-Кем… — чернокожий воитель вздрогнул и уронил голову.
— Да примет тебя Прекраснейшая! — Ипи прикрыл глаза лишь на мгновенье, простившись с Военачальником, ибо сейчас им с Нефру-Маат будет совсем нелегко.
— Гони, Возлюбленная сестра! — выкрикнул Верховный Хранитель, но женщина сама понимала, что сейчас промедленье грозит им уже не ссылкой или темницей, а неотвратимой гибелью.