— Если бы вы попросили короля, он освободил бы меня от наказания?
Дарнелл удивленно взглянул на юношу. Неторопливо сделал глоток кофе. И кивнул.
— Да, полагаю, король не отказал бы мне в прямой просьбе.
— Значит, вашего милосердия хватает на лечение исполосованной спины и опаивание меня дурманящими травками перед площадью, но не на избавление от ран в принципе? — Джайлза буквально колотило. Он и сам не знал, на что рассчитывал, задавая вопрос, но настолько честный ответ почему-то разозлил сильнее любых попыток тактично умолчать. Было почти смешно – с самим фактом такого избирательного сочувствия он бы легко смирился, но вот то, что врач, очевидно, не испытывает ни малейших неудобств, отвечая на провокационный вопрос...
Дарнелл же, чтоб его, аристократ, ему положено юлить и умалчивать неудобную правду! Так к чему эта беспощадная честность, когда так хотелось услышать ложь, пусть даже очевидную?
— Если тебе нравится видеть это в таком свете, — допив кофе, мужчина поднялся из-за стола, так и не притронувшись к еде. — Пожалуй, оставлю тебя, пока ты не устроил очередную истерику. Доедай и отправляйся к себе. Но если ты захочешь поговорить об этом в спокойном тоне – я всегда к твоим услугам.
Задыхаясь от бессильной злобы, юноша уронил голову на скрещенные руки. Все пережитые боль, страх и унижение смешались, кипятя голову. Джайлз радовался, что мужчина ушел — иначе непременно все закончилось бы плохо. И бесился, потому что теперь накопившиеся эмоции выплеснуть было не на кого.
Ну вот и какого же лиха? Пару дней назад он готов был чуть ли не на шею доктору кидаться, а теперь мучительно хотелось эту самую шею свернуть.
Кусок в горло не лез, но юноша все же затолкал в себя завтрак, прежде чем уползти обратно в комнату.
Вынужденное безделье долго не продлилось — спустя четверть часа в комнату, после легкого стука, вошел Дарнелл.
В руках у него была книга.
— Я уезжаю, буду только к ужину. К моему возвращению разберешь от этой страницы, — мужчина слегка потянул вложенную между листов кожаную полоску, — и до конца раздела. Там немного. Выучишь составы и отметишь незнакомые ингредиенты. Если возникают вопросы, даже самые глупые – обязательно их отмечай.
* * *
Работа успокаивала, правда, движимый желанием отвлечься, Джайлз закончил заданное еще до обеда. Потому, помаявшись немного после, выполз в сад.
Воздух приятно холодил больную спину, но вскоре начали отмерзать руки. Пришлось вернуться и, за неимением новой теплой одежды, натянуть поверх чистой свой старый наряд и вытащить на улицу покрывало.
Слуги смотрели с неодобрением, но не мешали, потому, приспособив тряпку как плащ, молодой человек забрался под высокую липу, раскинувшуюся в дальнем углу, где заканчивались плодовые деревья и пожухлая трава не выкашивалась так тщательно.
Прихваченная из библиотеки книга не давала заскучать. В детстве юноша считал чтение скучнейшим занятием и не мог понять, что можно находить занятного в чужих историях, когда можно бежать вершить свою. Однако время это мнение изменило, жаль, в трудах редко был шанс просто сидеть и читать.
Пыльные страницы рассказывали о далеких землях и веках, когда на них впервые ступила нога цивилизованного человека. О тяготах морских странствий и о золотых реках, хлынувших из тех краев.
Повествование захватило воображение настолько, что юноша не сразу заметил фигуру, свернувшую с аллеи и направившуюся к нему.
— Подозреваю, ты решил, что нескольких ночей в бреду тебе мало и нужно возобновить лихорадку?
Вздрогнув, юноша обернулся.
— Вы уже вернулись?
— Я говорил, что буду к ужину, а он через двадцать минут. Будь добр, приведи себя в порядок, у нас гости.
Тащиться с одеялом было не слишком удобно. Потому, поглощенный тем, чтобы не наступать на ткань, юноша почти не смотрел вперед. Это сыграло злую шутку — ввалившись в дом, он чуть не сбил с ног молоденькую барышню.
Картинно взвизгнув, она отскочила и спряталась за офицера, разговаривающего о чем-то с почтенной дамой. Тот резко развернулся — и Джайлз отшатнулся, узнав холеное лицо со злыми зелеными глазами.
— Кристофер, тут какой-то бродяга! — противным высоким голосом завопила гостья.
— Успокойтесь, мисс Митчелл, — названный Кристофером нехорошо сощурился. — Это не бродяга, это питомец нашего любимого врача. Не волнуйтесь, он по большей части безобиден, раз мистер Дарнелл позволяет ему разгуливать на воле.