— Он специально меня провоцировал, — слова через подушку были едва слышны, но Джайлзу было по большому счету наплевать, услышат ли его.
— Я знаю, — невозмутимо подтвердил Дарнелл откуда-то от стола. Что-то зашелестело и заплескалось, а затем спину обожгло знакомым ощущением: доктор приложил к закровившей ране целебную примочку. — Он был против твоего здесь присутствия и позволил себе забыть о приличиях. Только это не освобождает тебя от ответственности за собственное поведение.
— Но…
— Мой племянник был груб, — мужчина не позволил встрять, но, поймав удивленный взгляд через плечо, подтвердил. — Да, Кристофер — мой племянник и бывший воспитанник. Сейчас он уехал по делам службы, но, когда в следующий раз будет здесь, обязательно принесет тебе извинения. А ты принесешь извинения ему.
— После того, как вы сдерете с меня шкуру? — едко поинтересовался Джайлз, за что тут же схлопотал едва ощутимую затрещину.
— С порчей шкуры ты справился и без моей помощи. Что касается твоего наказания — с этого момента ты не можешь покидать комнату без моего прямого приказа. Кроме того, ты напишешь фразу: «Я буду контролировать свои чувства и не стану причинять людям вред из-за неумения владеть собой». Тысячу раз. Благо, времени на это у тебя будет предостаточно.
* * *
Бойся своих желаний — вот уж воистину.
Если поначалу приговор вызвал лишь облегчение, то спустя двое суток юноша искренне сожалел, что Дарнелл и правда не взялся за ремень, как когда-то грозился. К боли и побоям Джайлз привык, а вот монотонность и бездействие оказались вновинку.
Комната, не успевшая за столь короткое пребывание обрасти вещами, внушала уныние, а по вызвавшим в свое время жгучую ненависть строчкам он почти скучал. Работа была нудной и обидной, но она по крайней мере была. Когда же листы оказались закончены и отданы доктору, заняться стало и вовсе нечем.
Как на зло, Дарнелл почти круглые сутки пропадал при дворце, а Бетти, единственной сочувствующей душе, приближаться к нему было строго-настрого запрещено. Потому в конечном итоге юноша, стащив вилку после очередного обеда, занял себя художественным вандализмом.
Арест продлился неделю и на исходе седьмого дня ножки стола сплошь были покрыты тонким кривоватым узором. Зато сколько счастья юноша испытал, когда доктор, зайдя к нему вечером, водрузил на стол уже знакомую книгу по травам.
— Сегодня заканчиваешь главу, которую мы начинали с тобой в последний раз. А завтра, как будет светло, идешь на задний двор и в лабораторию, и ищешь все необходимое для последнего бальзама. Готовить будешь при мне, но без книги, тестируем на тебе. Я уезжаю, буду завтра к середине дня.
— Значит ли это, что я могу выйти из комнаты? — осторожно спросил Джайлз, внутренне сжимаясь.
— Да, если не собираешься больше ни в кого швыряться ножами, — слегка улыбнулся Дарнелл. И, посерьезнев, добавил. — Завтра к ужину приедет Крис, так что прошу тебя держать себя в руках.
* * *
Долгое безделье сказалось на прилежании крайне благотворно: к приезду мужчины все требуемые ингредиенты уже покоились на столе, необходимые инструменты и емкости были вычищены и расставлены в строгом порядке.
Отлучившись ненадолго и наскоро переодевшись с дороги, Дарнелл велел прибавить над столом света и приступать.
Казалось бы — ничего сложного и важного, но руки отчего-то подрагивали, когда молодой человек отмерял граммы трав и капли масел. Пару раз он даже от волнения плеснул лишнего. Когда все было протерто, перемешано и нагрето, Дарнелл, до этого молчавший, кивнул.
— Хорошо, закатывай рукав. Сейчас будем тестировать, — пересев поближе, мужчина взял юношу за руку и, зачерпнув немного густой вязкой смеси, осторожно стал втирать ему в сгиб локтя. — Да не дергайся ты, если бы ты что-то напутал, я бы тебе сказал. Джайлз, я серьезно, прекрати вырываться.
— Простите, — пристыженно буркнул юноша, закусив губу. И вновь вздрогнул, стоило пальцам коснуться тонкой кожи.
Поняв, в чем дело, мужчина усмехнулся.
— Если тебе щекотно, то так и скажи, а не красней, будто девица, — не давая ученику освободиться, доктор закончил со втиранием мази и выпустил слегка покрасневшее от попыток ускользнуть запястье. — Вот и все. Через пару минут кожу может начать саднить и покалывать, а потом чувствительность резко упадет. Если все было сделано правильно. Идем в мой кабинет, только закрой все вещества.