* * *
Диего очень пытался не нервничать – но каждый раз, когда Джайлз пропадал из поля зрения, отвратное ощущение тревоги тут же поднимало голову.
А с учетом того, что пропадал он постоянно, насладиться вечером категорически не получалось.
– Мистер Дарнелл, – старый знакомый, мистер Брук, выкатился из-за стайки тихо щебечущих дам и от души тряхнул руку доктора. – Рад, очень рад вас видеть.
– Взаимно, – лукавством это не было, седеющий адвокат всегда был на редкость приятным собеседником. – Слышал, ваш сын принял сан?
– О, да, – мистер Брук смущенно рассмеялся. – Это было неожиданное решение для семьи, признаться.
– Главное, что все довольны.
– А что ваш племянник? Я слышал, шла речь о помолвке?
– Не дошла, – Диего вежливо улыбнулся и собеседник, уловив намек, сменил тему.
А Дарнелл, выцепив взглядом из толпы светлокудрую голову, некстати вспомнил первый год жизни племянника под его крышей. Если ему не изменяла память, как раз тогда они с мистером Бруком и начали плотнее общаться, хоть повод для этого и не был чересчур радостным.
* * *
Дорога домой оказалась слишком короткой. Диего не случайно пошел пешком — надеялся, что времени хватит все обдумать, но, когда в конце улицы показались ворота, мучительно захотелось свернуть в переулок и сделать еще один круг по темнеющему городу. Потому что он понятия не имел, что делать дальше.
Записку принесли около полудня, но тогда работа кипела и мистер Дарнелл позволил себе не думать ни о чем, кроме пациента. Теперь же оправданий не было.
Нет, как замять скандал между семьями было ясно. Он мысленно уже набросал послание мистеру Джеймсу Бруку, подобрав подходящие слова. Будь рана серьезнее, он предложил бы свою помощь, но сын Джеймса отделался несколькими неглубокими порезами и легким испугом.
К счастью, старший Брук не отличался ни скандальностью, ни мстительностью. Диего был уверен, что разговора им хватит, чтобы больше не вспоминать этого инцидента.
Что никоим образом не давало и намека, что ему самому делать с Кристофером. Потому что, черт дери, жизнь не готовила его к тому, что тринадцатилетний племянник будет бросаться на товарищей с ножом.
Грузная Нана, встретившая хозяина у порога, выглядела слегка напуганной.
— Где он?
— В библиотеке, мистер Дарнелл. Я ему предлагала руку полечить, он сказал, что без вашего разрешения в ваш кабинет не пойдет.
— Какое уважение к чужому личному пространству, — замечательно, значит мальчишка мало того, что наделал дырок в ближнем своем, так еще и «забыл» сказать, что пострадал сам.
Кристофер сидел за столом, озабоченно вглядываясь в тяжелый фолиант. Услышав скрип двери, он бережно закрыл книгу и, поднявшись, слегка поклонился. Держался он прямо и спокойно, только левую руку прятал за спину.
— Добрый вечер, дядя. Вы получили мою записку?
— Получил, — Диего замер у порога, сам не зная, списывать поведение мальчика на самообладание или на простую наглость. Устроить «дуэль» на непонятно где взятых кинжалах, исполосовать сверстнику грудь, пострадать, если верить Нане, самому. А потом в самой приличествующей форме уведомить о произошедшем опекуна и уйти в библиотеку читать рекомендованный к изучению материал. — Руку покажи.
Так и есть — под криво намотанным платком обнаружился длинный порез, пересекающий ладонь от основания большого пальца и уходящий до середины предплечья.
В кабинет шли молча. Диего понятия не имел, что делать и тихо бесился по этому поводу, Крис же, напротив, сохранял абсолютное спокойствие. На то, чтобы обработать вспоротую, по счастью неглубоко, кожу и наложить повязку ушло с четверть часа. Закончив, мистер Дарнелл захлопнул ящик стола. Вышло громковато.
— Рассказывай.
— Мне казалось, я все изложил в письме, — юноша глаз не отводил и неправым себя, кажется, не чувствовал. — Мы с Оливером поспорили, он утверждал, что уже участвовал в дуэли. Это было очевидной ложью. Я готов поверить, что в пятнадцать это возможно, но не в его случае. Я предложил поединок, раз уж ему не впервой. Шпаги достать было проблематично и мы сошлись на кинжалах. По условиям, бой должен был окончиться признанием поражения одной из сторон. После четвертой сечки он сдался. Слуга остановил ему кровь и увел домой.