Пару голосов отозвалось с одобрением, но по большей части возобновившийся гул выражал коллективное «фи». Зато когда все вновь стихло, из угла раздалось негромкое и спокойное:
— Меня почти умиляет ваша трогательная забота о чужих жизнях.
Джайлз только сейчас заметил невысокого бородатого человека, притаившегося в углу. То что нужно.
— А вот и господин подрывник собственной персоной, — радостно оскалился он, подходя на пару шагов. — Открой же нам правду.
— Правду тебе? — улыбка «гнома» была ни на каплю не добрее, когда он медленно поднимался на короткие плотные ноги. — Так не понравится же, малыш. Ты же у нас хочешь с чистенькими ручками дело сделать, а по возможности еще и затесаться к тем, с кем воюешь. Хорошо на перине спать?
— Да вот спится, — кровь мгновенно вскипела. — Наверно потому, что я не собирался сотни невинных душ под обломками оставить.
— А я собирался, — без капли волнения сообщил мужчина. И, повысив голос, чтобы заглушить поднявшийся гомон, продолжил. — А вы все, прежде чем судить, подумайте вот о чем: вы правда верите, что эта война обойдется без жертв? Скажите, кто будет внутри монастыря в праздник, а? Такие как мы? Бедняков внезапно пустят внутрь? Нет, мы будем толочься снаружи, а в тепле монастырских стен пением церковных гимнов будут наслаждаться те, кому всегда достаются блага мира. Не короли, конечно, даже может и не герцоги. Но те, кто пирует, когда ваши дети умирают с голоду. И вы не готовы ради блага своего народа пожертвовать несколькими десятками этих разожравшихся скотов?
Ропот стих, зато тихий шепоток одобрения окреп. А вот и те, кто знал. Примите, распишитесь.
— А почему же о столь благородном чаянии нам ничего не сказали-то? — Джайлз чуть склонил голову на бок, со злым любопытством рассматривая собеседника. — Густав же глас народа.
— Потому что у тебя и тебе подобных кишка тонка сделать что-то по-настоящему серьезное, — мужчина сохранял спокойствие и юноша с изумлением чувствовал, как эта непоколебимая вера переходит к остальным. — Мы были готовы. А те, кто останется после нас — сделают. Всех им не перевешать. Ну да тебе этого не понять, тебя же с потрохами купили, я прав? Иначе как бы нас нашли? Стража взяла двоих, но ни один из них не должен был присутствовать на встрече и не знал места и времени. А вот ты должен был. И что-то я не припомню, чтобы там отсутствовал кто-то еще.
Если бы не стрелы ненавидящих взглядов, юноша бы рассмеялся. Кажется, судьба решила вернуть ему все, начиная с брошенного в лицо Крису оскорбления. Ну что, Джайлз Янг, нравится быть Иудой? А еще вдруг все встало на свои места. «Гном» заговаривал зубы и невольно проговорился, только остальным теперь этого не доказать. Взяли всех, кто был на встрече. А тех, кто сбежал, догнали в укрытиях. Двое похитителей пороха уже висели на дыбе, но они ничерта не знали. Только арестованных в ночь было трое, не двое. И Густав знал.
Слов не осталось. Ни одного и ни для кого. Только гложущая пустота и желание выплеснуть накопившиеся эмоции. Потому юноша не сомневался, стирая коротким ударом с бородатого лица мерзкую ухмылку.
* * *
— Мы были правы, — Крис осмелился заговорить, только когда они вошли в маленький кабинет и Обри плотно запер дверь. — Женщина и правда появилась из ниоткуда и исчезла в никуда. Только больше мы ничего о ней не узнаем, спустя три дня после освобождения Варрота рыбаки вниз по реке от города выловили то, что от нее осталось.
— Концы в воду, во всех смыслах, — Обри не удивился. — Что-то еще удалось узнать?
— Ничего глобального, — молодой человек недовольно мотнул головой. — Но чему удивляться? Игра, судя по всему, крупная. Странно, что они вообще так глупо промахнулись. Так или иначе, это, господин Обри, уже танцы людей не нашего роста. С вашего позволения, я передам подозрения Диего Дарнеллу. Как вы знаете, лейб-медик — не последнее лицо при дворе.
— И все? — кажется, Обри был немного разочарован. — Я надеюсь, ваш родственник разберется в этом деле, но что делать нам, здесь и сейчас?
— Полагаю, будет замечательно, если на все вопросы, которые возникнут в ходе разбирательств, ответы у вас будут готовы еще до того, как их зададут, — Крису самому было тошно от столь откровенных попыток подогнать ситуацию под свои нужды, но что поделать? — Думаю, Джайлз Янг может рассказать очень много интересного, если перестанет валять дурака.