В этот раз девушка не церемонилась. Всхлипнув, с порога бросилась Джайлзу на шею, да так, что он невольно пошатнулся.
– Ты… это… – он понятия не имел, что сказать, просто неловко погладил ее по безнадежно выбившимся из-под капора кудрям. – Ну чего ты плачешь? Не на казнь же меня поведут.
Она кивнула и разомкнула объятия, но реветь не перестала.
– П-простите, – выдавила она между всхлипами. – П-простите, м-мистер Л-лэнгфорт!
Вот тебе на! Джайлз даже не знал, что его больше пугает: что она запомнила фамилию или что вновь сбилась на “Вы”.
– Давно ли я снова мистер? – он как мог бережно попытался стереть с ее щеки слезы.
– Т-так ведь в-вы вых-ходит… того. Из ихних, из б-благородных! – девушка попыталась бороться со слезами, но бой был быстро проигран. – А я… Я ведь не з-знала!
– Я все еще просто Джайлз, – юноша, несмотря на не располагающую обстановку, улыбнулся. – Если уж хочешь меряться статусами, то можно вспомнить, что я еще и осужденный преступник.
– Это не важно! – она с трудом взяла себя в руки, хоть и продолжила дрожать. – Мистер Дарнелл вытащит вас оттуда, точно вытащит. Они с капитаном все для этого сделают. А я глупая, я ничем помочь не могу. Но я за вас молиться буду, каждый день. И все будет хорошо. Время пролетит, вы вернетесь. Доучитесь. И женитесь на какой-нибудь благородной леди.
– Если только найдется леди, которая тоже захочет пять лет потратить на молитвы, – внезапно стало почти весело. Поймав Бетти в объятия, Джайлз притянул ее и поцеловал в лоб, заставив и без того раскрасневшееся личико вспыхнуть ярче макового цвета. – Или, бросив дом, бежать со мной в богом забытую деревню среди ночи, рискуя быть арестованной. Желательно еще чтобы веселая была. И заботливая. Если такая бы нашлась – может и женился бы. Не знаешь, где такую взять?
Бетти захлопала глазами – видимо, сказанное дошло до нее не сразу. А когда дошло и она открыла рот для ответа, дверь уже открылась.
– Бетти, тебе пора, – Крис старательно делал вид, что не замечает не слишком скромных объятий, мистер Дарнелл то ли всерьез не обращал на происходящее внимания, то ли очень хорошо притворялся, что мысли его далеко. Девушка, сделав короткий книксен, почти выбежала.
* * *
– Тебя заберут через пять минут, – голос доктора стал каким-то деревянным. – И вряд ли в ближайшие пару месяцев получится к тебе попасть.
Джайлз кивнул, потому что спазм в горле не позволил ничего произнести. Только поднял на наставника глаза, надеясь взглядом сказать все, на что не хватило бы слов.
Крис несколько секунд смотрел на это безмолвное общение, затем вдруг поджал губы, и, резко развернувшись, вышел.
А они так и молчали. Потому что Джайлз просто не знал, что сказать, как выразить смутное и острое чувство благодарности, вины, облегчения. Страха от того, что ждет, пять лет — это ведь чертова вечность. И умиротворения от мысли, что в конечном итоге будет куда вернуться.
Мечты полетели псу под хвост, но и черт с ними. Он вернется и начнет с начала. Все еще будет.
* * *
Крис осознавал, что не имеет права покидать заключенного, оставляя его с кем-то наедине, но смотреть на это сил больше не было. Потому что заглушенная разумом глупая ревность вновь зашевелилась, скручивая внутренности в мерзкий ком.
Он знал, что доктор его любит. Вероятно даже сильнее, чем мальчишку, как-никак, столько лет под одной крышей. Но было обидно, что сам он никогда не умел искать умиротворения в чужих объятиях, даже когда был младше. Он не имел ничего против прикосновений опекуна, даже был рад им, но первым идти на контакт так и не научился. И только сейчас стал осознавать, насколько это нужно было — не столько ему самому, сколько дяде. Потерявшему семью и так и не нашедшему в усыновленном ребенке ответного тепла.
Сейчас хуже всего был мерзкий голосок в сознании, твердящий, что теперь все будет как прежде. С глаз долой — из сердца вон, суд упрячет Джайлза за тюремные стены и док забудет о нем. Забудет о том, что наконец обрел.
И именно поэтому Крис до последнего надеялся, что кто-то из них попросит остановить неизбежное, все исправить и вернуть юнца домой. Потому что это позволило бы не ощущать поганого удовлетворения от чужой потери. А там — будь что будет, не расстреляли бы его, ну в самом-то деле. Наверно.
Но нет, они все решили. Осталось придать лицу привычную невозмутимость, и, чеканя шаг, вернуться в помещение, чтобы бесцветным голосом сообщить, что конвой готов к транспортировке заключенного.
* * *
Нужно было попрощаться, но все, на что хватило Джайлза – последний беспомощный взгляд. Уши заложило и не удалось разобрать, что шепнул вслед Дарнелл.