Неприятности начались, едва мы только пересекли границу этой проклятой богом России. Сначала мы узнали, что русские вдруг перешли в наступление, окружив всю Шестую Армию, и вместо усиления, мы идем на выручку - никто из нас не сомневался в победе, но к Рождеству домой мы теперь точно не попадем! Затем, возле станции Ровно, один из эшелонов был взорван лесными бандитами - среди солдат были убитые и раненые, часть техники получила повреждения, требующие серьезного ремонта. Чтобы избежать подобных инцидентов, поезда едва ползли, долго стояли на станциях - пока на каждом перегоне саперы тщательно осматривали путь впереди. Однако возле Чернигова полетел под откос еще один эшелон - снова убитые, раненые, технику в ремонт. Потери были невелики, но сильно добавили нервозности, к отсутствию привычного комфорта. Мы с тоской вспоминали Францию - солнце, виноградники, красивые женщины, и никакой войны.
Согласно новому приказу, дивизия должна была сосредоточиться в Абганерово, и ждать дальнейших распоряжений от командования новосформированной группы армий "Дон". Однако на станции Котельниково, отстоящей от конечного пункта на сотню километров, нас ждал неприятный сюрприз. Передовой эшелон подошел туда почти одновременно с попыткой штурма станции отрядом русских казаков! Эта атака была легко отбита, но стало ясно, что дальше двигаться по железной дороге нельзя.
Местность была - заснеженная степь, пересеченная оврагами и мелкими речками. Железная дорога шла с юго-запада на северо-восток, по насыпи, весьма затруднявшей разгрузку техники вне станций. В том же направлении рядом шла грунтовая дорога, проходимая для колесного транспорта, вне ее по степи это было затруднительно. В Котельниково был мост через реку Аксай и гарнизон, состоящий из румынской пехотной роты. Ближайшей перед Котельниковым хорошо оборудованной станцией, где было можно провести выгрузку и развертывание войск, была Красноармейское, в ста пятидесяти километрах (были еще станционные пункты, фактически разъезды, где сгружать с платформ технику было затруднительно - последний из них, Семичное, находился перед Котельниково всего в двадцати километрах).
В ночь на 28 ноября пришло сообщение, что русские диверсанты-парашютисты взорвали на железной дороге мост через реку Сал, в момент прохождения по нему нашего эшелона. Еще одна танковая рота - двенадцать машин кувырнулись в реку или под откос вместе с платформами, что с ними делать? - лишь пять остались на путях.
Восстановить движение в разумные сроки не представлялось возможным, было решено выгружаться в Красноармейском; одновременно с Котельниково была потеряна связь. Но так как находящийся там наш авангард, хоть и отрезанный, был достаточно силен, включая в себя разведбатальон, одну танковую роту второго батальона 11го танкового полка (семнадцать танков), и артиллерийский дивизион легких гаубиц - это не вызывало опасений.
В одиннадцать часов утра 28 ноября последовал налет русских бомбардировщиков на Красноармейское. Урон был значительным - семнадцать танков потеряно безвозвратно, взорванный эшелон с боеприпасами, ощутимые потери среди личного состава. Это вынудило отдать приказ немедленно выводить подразделения со станции и приступать к маршу по мере разгрузки. Таким образом выходило, что дивизия при встрече с противником должна была вступать в бой по частям. Это казалось тогда не принципиальным, так как местом сосредоточения дивизии было названо Котельниково - и задача сводилась лишь к маршу, и сбору уже там.
Погода была - пасмурно, низкая облачность. Что однако не мешало налетам русских штурмовиков, избравших главной целью не танки, а транспорт мотопехоты и тыловых подразделений. Эта тактика оказалась достаточно эффективной, до темноты было потеряно свыше тридцати единиц автотранспорта, в том числе одиннадцать - с грузом горючего. Хотя боевые машины не пострадали, это было очень неприятно. Сто пятьдесят километров марш до Котельникова, и еще сто до Абганерова, ведь приказ не был отменен. И пройти их в отрыве от баз снабжения., без обоза, без запаса горючего, снарядов, провианта - нельзя! А имеющаяся самоходная зенитная рота (девять двадцатимиллиметровых автоматов на шасси "единички") не могла прикрыть огнем слишком растянувшийся походный порядок!
Неприятности продолжились и ночью. С наступлением темноты, я приказал остановиться на дозаправку. Процедура была отработана, по уставу: взвод танков (пять "троек" или четыре "четверки") обслуживался одним грузовиком-заправщиком. И тут, когда машины стояли, собравшись в компактные группы, появились "швейные машинки" У-2. Практически невидимые в ночи, с очень тихими моторами, они появлялись буквально над кабинами машин - сверху различая цели, на снегу, в свете фар и фонарей. Зенитчики не успевали наводить - а русскому пилоту достаточно было лишь пронестись над танками, стоящими вокруг заправщика - успев при этом сбросить бомбы, самые мелкие, но для бочек с бензином хватало. Мы потеряли еще четыре заправщика, восемнадцать сгоревших танков и штурмовых орудий, и больше сотни людей убитыми, ранеными, обожженными - до того, как рассредоточились по степи в полной темноте. Продолжать пришлось, заправляя каждый танк или бронетранспортер поодиночке. И мы потеряли еще шесть заправщиков, три танка и три транспортера, правда и один русский биплан удалось сбить, экипаж погиб - их счастье, обозленные солдаты растерзали бы их или бросили живыми под танк.
Наконец удалось наконец установить связь с Котельниково. Говорил гауптман Бауэр, командир роты разведбатальона. По его словам, нападение "казаков" отбито, но они крутятся в степи мелкими группами, и обстреливают наши позиции из минометов. Командир батальона майор Фихте тяжело ранен, однако потери незначительные, Котельниково наше, уверенно обороняем позиции. Настроение бодрое - ждем вас!
Дивизия шла в предбоевом порядке - несколькими колоннами. Позади роты, или двух-трех взводов танков - грузовики с пехотой, артиллерией на крюке, или тыловым имуществом; в передовых отрядах, и на флангах, позади танков - бронепехота на полугусеничных. "251". Однако большинство колесного транспорта дивизии не могло избежать соблазна идти по дороге, где двигаться было легче.
Несколько раз встречались речки, текущие на север, к Дону - узкие, но с крутыми берегами, технике не пройти. На дороге через них были перекинуты мостики - что заставляло всякий раз перестраиваться и проходить колоннами "в одну нитку". В одном месте дорога шла вдоль откоса, после моста. Как оказалось, там был русскими установлен дьявольский по своей изощренности минный фугас - достаточно мощные заряды располагались вдоль дороги, соединенные детонирующим шнуром. Когда русские успели это оборудовать? Неужели они нас ждали, и все происходящее, лишь часть их плана, где предусмотрено все? Взрыв был страшен - вся проходящая мимо колонна, два танковых взвода (десять "троек") и рота на полугусеничных бронетранспортерах были полностью уничтожены. Много времени ушло, чтобы расчистить путь, растащив месиво из железа и крови. Теперь мы едва ползли сквозь ночь со скоростью черепахи - надеясь что саперы, идущие в голове, не просмотрят новый сюрприз.
Я так долго описываю все это, чтобы сказать - дивизия еще не вступила в бой, не видела ни одного русского, а уже понесла заметную убыль, как после проигранного боя. Вместо ста пятидесяти танков в колоннах шло меньше сотни (правда, еще семнадцать ждали нас в Котельниково). Люди устали. Отчего мы не встали на ночлег? Во-первых, нам казалось, уже близко Котельниково, где можно отдохнуть под крышами. Во-вторых, сколько топлива сожгут моторы, работая на холостом ходу - иначе, это мы хорошо помнили по прошлой зиме, на морозе будет не завести, да и люди замерзнут, дров в степи нет! И в-третьих, днем над нами появится русская авиация, не У-2, а штурмовики.