— Воробей, я хотела бы поговорить с тобой…
— Нам не о чем разговаривать, — резко ответил он.
«И я не желаю знать, что ты хочешь мне сказать!»
Резко обогнув воительницу, которую еще совсем недавно любил как мать, он вернулся в свою палатку. На душе было пусто, словно у него в груди открылась зияющая яма. Слишком долго он верил в то, что пророчество обещает ему великую судьбу и делает особенным, а теперь ему предстояло до конца дней оставаться обычным целителем.
«Кто же все-таки наша мать? И что с ней стало?»
Хуже всего было ощущение собственной беспомощности.
Впервые от Воробья ничто не зависело, и он ничего не мог с этим поделать. Злой и расстроенный, он начал протискиваться в пещеру сквозь заросли ежевики. Разумеется, он тут же запутался в колючих ветках, расцарапал нос и набрал полную шерсть колючек. Не выдержав, Воробей громко взвыл от бешенства и досады.
— Воробей! — со всех лап бросилась к нему Листвичка. — Стой спокойно, не шевелись. Сейчас я тебя распутаю.
— Все в порядке! — проворчал слепой кот. Он никогда не запутывался в ежевике — даже когда был несмышленым котенком! Рванувшись, Воробей вырвался на свободу, оставив на колючих ветках клочья серой шерсти.
Ты здоров? — взволнованно спросила Листвичка. — Великие предки, да у тебя нос в крови! Постой, я сейчас принесу паутину.
— Я же сказал — все в порядке! — теряя терпение, заорал Воробей и отошел в сторонку. Облизав лапу, он осторожно дотронулся до своего расцарапанного носа. Щипало сильно, но его с детства бесило, когда над ним причитают.
«Что она ко мне привязалась? Вечно лезет, никакого покоя от нее! Кто она вообще такая? Мы с ней даже не родственники!»
Раздав травы, Воробей пошел к куче, чтобы немного подкрепиться. Но не успел он впиться зубами в полевку, как услышал неподалеку самоуверенный голос Ягодника:
— Как хотите, а я подозреваю племя Теней! После всей этой некрасивой истории с Солом Чернозвезд пойдет на что угодно, лишь бы доказать, что его племя по-прежнему сильно!
Послышалось раздраженное шипение, и Дым сварливо фыркнул:
— Ты совсем мышеголовый? Уж не думаешь ли ты, что какой-то воин из племени Теней мог незамеченным пройти через всю нашу территорию, чтобы убить Уголька около ручья?
— Все может быть, — пробурчал Ягодник.
— Ну конечно! Порой и ежи летают, — усмехнулся Дым.
Проглотив последний кусочек дичи, Воробей облизнулся и поплелся в свою палатку. «Как мне надоело выслушивать предположения о смерти Уголька!»
Потом он отнес немного пижмы Милли и Колючке, поправлявшимся после Зеленого Кашля, и случайно подслушал разговор Белохвоста, Яролики и Ромашки, сидевших у входа в детскую.
— Не волнуйся ты так, Ромашка, — успокаивал перепуганную кошку Белохвост. — Что с того, что часть наших воинов ненадолго покинет лагерь? Посмотри, сколько нас остается! Уж поверь, мы сумеем защитить тебя и твоих детей.
— Крутобок сказал, что мы удвоим охрану лагеря, — подтвердила Яролика.
— Я знаю, что вы нас не оставите, — встревоженно воскликнула Ромашка. — Но скажите мне, зачем приводить этого убийцу в лагерь?
И тут то же самое! Кипя от негодования, Воробей едва не наступил на котят, носившихся по детской, словно муравьи в потревоженном муравейнике.
— Теперь ты будешь убийца, а я воительница! — завизжала Шиповничек и ударила Цветочек лапой по уху. — Сейчас мы тебя поймаем!
Цветочек восторженно завизжала, а Воробей чуть не грохнулся на копошащуюся у его лап кучу.
— А ну прекратите! — резко крикнула Милли. — Это не смешно, и совсем не игра! Храбрый Грозовой кот погиб, и нам всем сейчас очень грустно.
«Похоже, после смерти все стали уважать Уголька гораздо больше, чем при жизни!»
Котята притихли, и Воробей без помех выбрался из детской. По пути в свою палатку он прошел мимо Огнезвезда, Песчаной Бури, Крутобока и Бурого.
— Верно, — басил Крутобок, — так и сделаем! Не хватало только найти в ручье еще одно тело!
Воробей с трудом подавил вздох.
«Какой прок от ваших патрулей? Да хоть выставляйте стражу под каждым кустом, все равно ничего не найдете. Убийца здесь, в этом самом лагере, а вы просто не хотите в это поверить».
Ночная прохлада уже спустилась в овраг, когда Воробей подошел к куче с добычей, где ужинали коты, избранные для путешествия.
Львиносвет и Остролистая тоже были здесь. Утром Воробей не знал, что им сказать на прощание, а теперь стало еще хуже. Даже не верилось, но когда-то они были близки и неразлучны.
— Привет, — выдавил он. — Готовы?