Дворянская честь требовала немедленно вызвать на дуэль возлюбленного своей невесты, но Генрих не мог позволить себе такую глупость: убить Гиза в мирное время прямо перед свадьбой. И уж тем более он не стремился умереть сам, защищая честь очаровательной, но совершенно чужой ему женщины.
- Отойдите, сударь, - сказал Генрих неприязненно, - и постарайтесь втянуть живот, он занимает весь коридор.
- О, сир, здесь и вправду негде посторониться, - ответил Гиз, радуясь назревающей ссоре, - придется вам вернуться, откуда пришли, и поискать другую дорогу.
«А ведь здесь никого нет», - подумал Генрих. Он вдруг сообразил, что Гиз, в отличие от него самого, вовсе не стремится сберечь непрочный мир, считая его позором католической веры. И расправа с королем Наваррским в этом пустынном коридоре могла бы, пожалуй, направить события по нужному Гизу руслу.
Противник был намного выше и сильнее Генриха. У худощавого и подвижного короля Наваррского было преимущество в скорости, но здесь, в узком коридоре, оно не имело значения. Доведись им подраться, у Генриха не будет шансов. А за спиной тупик.
- Отойди, - повторил он спокойно.
Гиз рассмеялся.
- А ты попроси получше, - улыбаясь, предложил он. И вынул шпагу.
- Анри, не надо, - начала Маргарита, касаясь его плеча. Генрих даже не сразу сообразил, что она обращается не к нему, ведь Гиз носил такое же имя. Герцог молча отодвинул ее в сторону. У него был собственный счет к королю Наваррскому, и виновница этого инцидента уже не имела для Гиза никакого значения.
Взгляд Генриха упал на ведро с помоями, что выставила в коридор чья-то нерадивая горничная, да забыла убрать. Он сделал шаг назад, продолжая смотреть в лицо Гизу. Быстро наклонившись, Генрих схватил ведро, и грязная жижа, смешанная с мусором и гнилыми очистками брюквы, хлынула на вождя французских католиков.
Гиз невольно отшатнулся, закрыл глаза и поднял руки в попытке защитить лицо от зловонного водопада. Тогда Генрих с силой швырнул ведро ему в голову. Краткого мгновения растерянности противника хватило королю Наваррскому, чтобы, оттолкнув его, проскочить мимо и вылететь в широкий холл. Оказавшись в пригодном для драки месте, Генрих выхватил шпагу и обернулся. Как раз вовремя, чтобы отбить кинжал. Позади грузно топал герцог.
Генрих рассмеялся. Теперь у Гиза не было преимуществ. Быстрый и юркий, король Наваррский имел здесь все возможности выйти победителем. Гиз больше не улыбался. Утерев помои и смахнув со лба прилипшую свекольную кожуру, он наступал на Генриха, в бешенстве сверля его взглядом.
Герцог сделал выпад, целясь Генриху в живот своей длинной шпагой. Тот отпрыгнул в сторону, и, оказавшись слева от него, быстро ударил в бок. Противник увернулся, но, пока он восстанавливал равновесие, Генрих уже был у него за спиной.
Будучи ниже и слабее Гиза, Генрих мог справиться с ним, только внезапно нанеся смертельную рану. Но он медлил, лихорадочно соображая, что делать дальше и поглядывая в коридор, ведущий обратно в бальную залу, в спасительную толпу. Ему не хотелось убегать, сверкая пятками, на глазах у прекрасной дамы, но другого пути не было. Главное, не дать Гизу снова отрезать его от выхода.
И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не появление на сцене новых участников спектакля. Из того самого коридора, к которому постепенно продвигался Генрих, неожиданно возникли Жан де Лаварден и Антуан де Гаро.
- Сир, вот вы где! А мы-то ищем вас по всему замку, - произнес Лаварден, моментально оценив обстановку. Он вынул клинок и, обойдя врага по дуге, занял позицию у него за спиной. Гаро тоже достал шпагу и встал рядом с Генрихом.
Гиз был вынужден остановился, переводя взгляд с одного противника на другого.
- Убери слуг, Наварра, не пятнай свою честь, - сказал он, тяжело дыша.
- Не знал, что у нас дуэль, - язвительно заметил Генрих, - я-то думал, ты решил зарезать меня в темном коридоре, пока никто не видит. Неужто я ошибся?
Гиз не отвечал, с ненавистью глядя на короля Наваррского.
- Брось оружие, - приказал Генрих, - и можешь уходить.
- Шпагу не отдам, - процедил герцог, - это шпага отца.
- Ладно, черт с тобой, - согласился Генрих, - проваливай со шпагой, только руки держи на виду. Будем считать твою честь незапятнанной... В отличие от колета и рубашки, - Генрих рассмеялся.
Гиз швырнул оружие в ножны и повернулся к Гаро, что преграждал ему путь.
- Антуан, пропусти его, - велел Генрих.
Гаро сделал шаг в сторону. Гиз повернулся к ним спиной и зашагал прочь по коридору.
Генрих перехватил вопросительный взгляд Лавардена, и покачал головой. Ему было понятно, о чем думает приятель: нет ничего хуже, чем отпускать живым униженного врага. Но нет, не сейчас.