- Что же теперь будет, господин Шико? - с тревогой спросила матушка Фуке, жена хозяина трактира.
У нее было некрасивое доброе лицо, красные узловатые руки, и она напоминала шевалье его собственную мать, которую он, присоединившись к армии маркиза де Вийяра, много лет назад оставил в обнищавшем замке, где вместе со сторожем и кормилицей они еле сводили концы с концами.
Делая военную, а затем - придворную карьеру, д'Англере много раз мечтал, как вернется домой, наймет строителей, чтобы залатать крышу, накупит ей новых нарядов... Вместе с письмами он слал ей деньги и обещал, что вот-вот приедет на Рождество. Но Рождество проходило за Рождеством, а королевский двор, где он на удивление легко и прочно обосновался, не отпускал его от себя.
Однажды он все-таки выбрал время навестить ее, матушка долго охала, разглядывая его бархатный колет, подкладывала в тарелку куски повкуснее и все никак не могла поверить, что он каждый день видит герцога Анжуйского, короля и даже, о чудо, самого господина де Гиза.
А несколько лет назад армия Луи де Конде захватила замок Англере. Замок этот им даже особенно не был нужен, просто шли мимо да и захватили... Хозяев заперли в чулане, чтобы не мешались, и несколько дней не выпускали... А когда, уходя, открыли двери, то оказалось, что у матушки не выдержало сердце. Так и померла на руках экономки, в темном чулане в окружении кадок с соленьями и компотами. А он даже не попрощался с ней.
- Думаю, что скоро у вас будет много постояльцев, мадам Фуке, - ответил д'Англере, возвращаясь мыслями в день сегодняшний, - надеюсь, им хватит места в гостиницах, и их не придется выгонять из наших домов.
Сноски:
[4]Дом Валуа - правящий королевский дом Франции XVI века.
[5] Жан-Антуан д'Англере - шут при дворе французских королей, известный под прозвищем Шико.
Глава 3. Мадам Маргарита
Женишься ты или нет - все равно раскаешься
Сократ
Генрих Наваррский кожей чувствовал враждебность пустого города, и даже плотное кольцо верных людей не могло избавить его от явственного ощущения незримой опасности.
Совсем недавно здесь умерла его мать. Известие о кончине королевы застало Генриха в дороге. Он прочитал множество донесений, призванных убедить его в том, что лишь воля Божия стала причиною ее смерти, но не мог отделаться от ощущения, что именно этот угрюмый город виновен в его потере.
Он привычно улыбался и шутил, но как только копыто его коня ступило на парижскую мостовую, постоянно ловил себя на желании оглянуться. Так, на всякий случай.
Окружавшие его дворяне нарочито весело переговаривались, словно желая отогнать тревогу, и Генрих был рад слышать их голоса.
- Что-то ваши будущие родственники, сир, не слишком нам рады, как я погляжу, - саркастически заметил Агриппа д'Обинье. Давняя дружба с королем давала ему право на некоторую фамильярность.
Генрих пожал плечами.
- Сам герцог де Монпансье встретил нас в Палезо, а ты еще и недоволен, - парировал он, - может быть, королю Франции следовало лично явиться за тобой в Нерак?
- Вот уж без кого бы я точно обошелся, так это без герцога де Монпансье, - фыркнул Агриппа.
- Да он вам попросту завидует, сир, - бросил Этьен де Комменж, - вы женитесь на прекрасной принцессе, а ему возлюбленная дала от ворот поворот.
Кто-то засмеялся, сам Агриппа натянуто улыбнулся. Рана, оставленная в его сердце последним неудачным романом, до сих пор кровоточила, и бестактные шутки сильно задевали его. Впрочем, среди молодых воинов чувствительность была не в моде, и Агриппа промолчал.
Так, болтая, они подъехали к Сене, отделявший резиденцию французских королей от Парижа, населенного простыми смертными. Ворота Лувра широко распахнулись, затрубили трубачи, и торжественный эскорт короля Наваррского, громыхая подковами по старому дереву, въехал на мост.
Генрих спрыгнул с лошади, бросив поводья подбежавшему слуге. Как же давно он здесь не был! Сколько минуло лет с тех пор, когда он прощался с этим блистательным мрачным дворцом, где прошло его детство? Шесть или семь. Тогда ему казалось, что Лувр гораздо больше. Или сам он был меньше? Здесь, возле этого самого крыльца он сидел со своей подружкой детских игр Шарлоттой де ла Треймуль, и они клялись друг другу в вечной любви и в том, что обязательно поженятся, когда вырастут. Интересно, что с ней теперь?
Генрих отогнал воспоминания. Вокруг суетились люди. Несколько десятков дворян из его ближайшего окружения, которым надлежало остановиться в Лувре, с трудом помещались во внутреннем дворике дворца со своими слугами и сопровождающими.