— Это мне известно, но воля Салах ад-Дина говорит, что любой пришедший сюда со злым умыслом должен умереть, — воин держит меч острием вниз и свободной рукой ведет по лезвию, которое окрашивается в золотые оттенки. Уж не знаю, что это, но выглядит красиво.
— У меня нет злого умысла, просто хотел посмотреть на это место, — говорю я, уже понимая, что схватки не избежать.
— Ты искал это место, чтобы в решающий час сразу сюда прийти, — качает головой страж.
— Что же, тоже верно, — отнекиваться будет глупо, да и вранье.
После ухода с минус первого этажа я ни разу не сражался в полную силу. Стальные Гривы в один момент сильно меня удивили, но я быстро нашел выход из сложной ситуации, последующий конфликт был игрой в одни ворота. Монстры на первом этаже тоже были очень слабыми. Здесь же я еще не пробовал на зуб новых противников, поэтому пришла пора проверить, насколько просто мне будет здесь. Мой противник уже полностью покрыл меч сияющим и наверняка опасным золотом, будто это какое-то золотое масло, по клинку ходят миниатюрные волны.
— У меня тоже есть меч, но я не умею им пользоваться, — сокрушенно говорю я, но не похоже, что собеседник даст себе заговорить зубы.
Он срывается вперед с одновременным замахом мечом, рисковать я в бою не буду, как и недооценивать врага. Лучше перебдеть, чем недопердеть, ой, недобдеть, поэтому открываю «Пси-мост» во всю доступную ширину. Зал тут же наполняется ураганом психической энергии голубого оттенка, а вокруг меня глаз бури, где всё относительно спокойно. За сохранность обстановки не сильно переживаю, а древу на мои атаки будет плевать, пока не настанет нужный час.
Впереди за потоками псионического разлива вспыхивает золотая линия. Визави буквально разрезал фронт моего давления и проник в спокойную зону, готовясь к прыжку. Но этого я ему сделать не позволил, обрушив невидимый молот телекинеза, от которого плитка на полу взорвалась острыми осколками и пылью.
Враг лежит на животе и не может встать, значит, разница между нашими силами большая. Похоже, этот этаж тоже не вызовет у меня проблем. К сожалению, я до сих пор не нашел верной системы оценивания сложности испытаний и сил других игроков и великих душ. Возможно, на более высоких этажах я что-нибудь придумаю или воспользуюсь чужой придумкой. Да, у меня есть уровень, который равен единице, так что фиг пойми, как это учитывать.
Ситуация в бою меняется невероятно резко, еще одна золотая вспышка и вражеский меч проносится в опасной близости от моего горла. Рефлекторно отклоняюсь, хотя в этом не было большой необходимости, ведь «Параметрический барьер» действует с начала боя. Но кое-что не дает мне покоя, пока смотрю на золотой меч. Каким-то образом враг нивелирует мои псионические конструкции, просто разрезая их. Вероятно, это какие-то особые силы, так что надо прекратить валять дурака.
Я взмахиваю рукой перед грудью воина Саладина, и мой «Телекинетический клинок» не менее крутой, пускай и невидим обычному глазу. Психокинетическое поле вспыхнуло между узловыми точками условного «меча», а потом разделило биологические ткани на до и после себя. Из груди стража Сада Желаний течет кровь, которая щедро орошает пол и синюю одежду, после чего враг падает замертво.
Мысленным приказом успокаиваю бурю вокруг себя, по большей части она тут не нужна, и смотрю на поверженного врага. Саладин говорил, что все в Фар-Дарлуке являются великими душами в том плане, что их вырвали из небытия и вновь даровали жизнь по правилами Башни Испытаний. Значит, их убийство ничем не отличается от убийства моих современников.
— Мы скованы единой верой, единым языком, единой судьбой… — доносится до слуха слова умирающего человека.
— Не имею ничего против, но Саладину бы лучше дать мне выиграть, ведь тогда сторожить плод от злоумышленников больше не потребуется. Жаль, что мы на разных сторонах берега.
— Тебя послушать, то всё очень просто, — голос человека вновь обретает силу, а я с удивлением смотрю, как пролитая кровь обращается в цветущие розы с короткими стеблями, они даже из раны на груди человека вырастают, скрывая разрез.
— Мы скованы единой верой, единым языком, единой судьбой. До тебя уже приходили невероятно сильные приключенцы, но золотую цепь им было не под силу разорвать, — враг только что был при смерти, а теперь вновь на ногах и принимает боевую стойку. — Ты не станешь исключением, Север.
— Ты что, Саладин? — недоумеваю и решаю проверить через «Виденье ауры», и она под стать великой душе очень известного султана и полководца.