— Нет, я в экстазе, поэтому даже говорить не могу, — я чувствую, что черный клинок всё глубже проникает в броню, распространяя зону разложения материи. — А еще мне кажется немного странным происходящее. Получается так, что феи на самом деле лишь делали видимость всемогущества, пока обдирали восходителей, лавируя в серой зоне правил Башни Испытаний. А когда дело запахло жареным, они сразу бросились искать помощи у опасного кредитора. Согласно условиям договора он должен вернуть им живые тела и уже сделал это, а также обеспечить мою кончину. Но что случится, если ты сейчас мне продуешь, а потом я предам земле Кенор Туэйт?
Уровень навыка «Ускорение мышления» повышен на 1.
— Кто бы это ни был, я не думаю, что он позволит такому случится, — Клод давит всем телом, продолжая погружать меч в меня, но теперь его продвижение полностью остановилось из-за силы телекинеза, которая отталкивает его.
Из-за того, что мозги сейчас обрабатывают задачи на сверхчеловеческой скорости, ответ врага кажется замедленным в десятки раз. Да, Белиал наверняка сможет еще раз воскресить Клода, если я его убью. Первоначальный план заключался в том, чтобы просто начать всех убивать, но Белиал ведь не позволит себе проиграть через нарушение условий договора?
«Нет, точно не позволит», — думаю я, переставая тратить силы на «Режущие огни Амфолиса».
По договоренности с Дурманом я не могу заключить сделку с каким-то богом через эфирный канал. Также я не могу силой или убеждением изменить условия договора. Расправлюсь с Клодом, и Белиал вновь его восстановит или сделает что-то еще. Однако дьявол громко вслух зачитал ранее условия контракта. Как заставить отступиться силу, которая, похоже, очень ревностно относится к договоренностям? Есть два равнозначных ответа: при выполнении условий договора до конца и при отказе или невозможности выполнения условий договора.
— Поздравляю, Клод, твоя месть вот-вот свершится, — я, наконец, принял решение и возвращаю пистолет в инвентарь.
— Что ты задумал? — враг теперь хмурится.
Я с улыбкой смотрю на его недоверчивый взгляд, пока за его спиной архифея взрывает пространство зала, пытаясь пробиться сквозь защитную магию Кенор Туэйт. Нас обдувает горячей волной воздуха и арканы. Ах, какая, наверное, жалость, что в договоре было сказано, что Белиал берет обязательства защиты именно от меня, про мою спутницу не было ни слова. Я кладу обе руки на черный меч, что торчит в моей броне.
— Я должен поспособствовать не только защите, но и нанесению успешного смертельного удара восходителю по дополнительному пункту, внесенному Последователем Мирового Древа, — цитирую вслух условия контракта.
На лице Клода немой вопрос о том, зачем я это проговорил вслух.
— Раз я не могу победить Белиала и заставить его пересмотреть условия, то остается сделать так, чтобы он прямо сейчас освободился от выполнения этого пункта, — я перестаю бороться и даже наоборот помогаю насадить себя на меч. — Путем, собственно, «нанесения успешного смертельного удара» Стрелку.
Я больше не защищаюсь от удара, а напротив помогаю Клоду себя убить. Адреналин бурлит в крови, а прежний план, связанный с боевыми навыками, уступает место плану, где мне нужно проиграть, чтобы победить. Это смертельный риск, но он вызывает дикий кайф, хотя, придется пройти через очень неприятный этап реализации плана.
Клод опешил от моего решения самоубиться, но вряд ли допер, что я не собираюсь умирать. Мне лишь нужно заработать смертельное ранение, чтобы Белиал получил законное право считать этот пункт выполненным. Теперь черный клинок не встречает никакого сопротивления и выходит из моей спины, пройдя через сердце.
Можно ли описать эти ощущения? Я затрудняюсь, честно. Адреналин снижает мою чувствительность, «Устойчивость к боли» глушит неприятные ощущения, а «Сверхчеловеческая стойкость» помогает оставаться на ногах даже с пронзенным сердцем. Разумеется, долго это не продлится, у меня в запасе пара минут, наверное. К счастью, у меня есть «Регенезис», который пытается остановить кровотечение и сохранить работу мозга, но пока что не буду извлекать меч из груди, чтобы не ускорить кровопотерю.
Но даже со всеми примочками я кряхчу от каждого лишнего движения, пока яд разложения проникает вглубь моего тела. Это очень опасно, но с другой стороны еще сильнее глушит боль, что на самом деле очень кстати именно в эти важные секунды.
— А теперь ты выполнил свою роль, — хрипло говорю я, понимая, что клинок задел левое легкое, которое стремительно наполняется кровью.