Мы любим тебя.
До новой встречи.
Мамочка.
Рыдания сотрясали все мое тело, когда я прижала пергамент к груди и снова скорбела о родителях, которых потеряла, о родителях, которых у меня украли. Что это тот путь, на который поставила меня Захарисс, но который обошелся слишком дорого.
Это слишком тяжело для меня одной.
Но я сделаю это. Я понесу всю тяжесть, которая была мне дана, даже если мне придётся ползти.
Когда мои слезы ручьями текли по моим щекам, я молча поклялась, что те, кто поступил неправильно, заплатит.
Врохкария будет залита кровью и возвращена своим землям.
И я исправлю то зло, которое было совершено.
Пять
Рея
Я мягко улыбнулась когда дети гладили руками голову Бэйна, волка Кольтена. Он наклонился в сторону, наслаждаясь прикосновениям. Я хихикнула, когда его задние лапы поднялись и начали царапать воздух. Хадсон стоял в стороне, облокотившись на грубо сколоченный забор, и пристально наблюдал за ними. Я никогда не думала, что стояла бы в Покое Ведьм, пока дети гладили бы волка по голове, я все еще пыталась осознать это.
Я прошла мимо них с Беллдейм, улыбаясь детям, которые хихикнули, когда Кольтен их облизнул. Прошла мимо, гладя его по голове, и меня наполнила грусть, когда я задалась вопросом, понравилось бы Руне такое внимание, если бы мы не прошли через то, что прошли.
Пересекая мост, чтобы прогуляться по грязной тропинке, я любовалась мрачной красотой дома ведьм. Он мог быть заболочен, а земля местами сырая, но яркие фиолетовые цветы растений, обвивающих деревья, и тихое жужжание насекомых заставили меня чувствовать близость к этой земле. Белый туман, плывущий высоко над нами, который, как я теперь знала, являлся защитным барьером вокруг дома, не мешал солнечному теплу ласкать мои щеки.
— Как у тебя дела с твоим волком, дитя? — спросила Беллдейм, сворачивая на другую тропинку.
Мы искали последний ингредиент, необходимый для заклинания, которое, надеюсь, сняло бы эти чертовы наручники с моих запястий. За последнюю неделю я помогала собирать последние вещи, пока обрабатывала все, что рассказала мне Беллдейм. Я перечитывала письмо своей мамы по нескольку раз в день, просто желая почувствовать себя ближе к ней, пока в моей голове кружились все события, которые произошли. Это дар, которым я бы дорожила всю свою жизнь, не только слышать ее последние слова, обращенные ко мне, но и видеть их.
Я была в некотором шоке от полученных знаний. Почти не разговаривала и вообще вела себя тихо со всеми, даже когда они пытались завязать со мной разговор. Мой разум был в беспорядке от горя и гнева из-за всего, что произошло, и всего, что мы потеряли, но я полна решимости идти дальше, делать то, в чем поклялась Богам.
— Моя волчица? — я бросила на нее взгляд. — С Руной все в порядке, она может быть немного сварливой, но большую часть времени у нас все в порядке.
Она навострила уши внутри меня, фыркая, прежде чем перекатилась на спину, ее глаза закрылись.
Опираясь на свою высокую палку, Беллдейм тащилась вверх по небольшому холму, а я последовала за ней, готовая поймать ее, если она поскользнулась бы. Может, она и пожилая женщина, которая могла легко двигаться, если захотела бы, но я не хотела видеть, как ей больно. Она так много рассказывала мне о моей маме, историях и проказах, которые они обычно вытворяли. Я чувствовала себя ближе к ней, чем когда-либо за долгое время, и мне нравилось слушать, как Беллдейм говорила о ней, такое чувство, что она все еще с нами.
— Я не имею в виду внутри, — перебила она меня. — Я имею в виду, когда ты зовешь ее наружу.
О.
— Она выходила всего один раз.
Беллдейм резко остановилась и резко повернулась ко мне, ее фиалковые глаза полны шока.
— Один раз? — повторила она, и я кивнула, глядя вниз, когда стыд накрыл меня. — Почему она выходила только один раз?
Я прикусила нижнюю губу и продолжила спускаться по другой стороне небольшого холма. Сейчас как раз начало лета, и легкий теплый ветерок, нежно ласкал меня, и являлся свидетельством этого. Деревья здесь поникшие, раскачивающиеся от собственного бриза. Я достигла дна и ждала Беллдейм, прежде чем она повела меня к мосту, по которому можно пересечь мутную воду внизу.
— Мне было четырнадцать, — начала я, глядя через деревянные перила на воду. — Она пришла раньше обычного. Я была шокирована, но приветствовала ее. Я думаю, она пришла, когда я больше всего в ней нуждалась.
Я посмотрела, как вода бежала под мостом, концентрируясь на ряби, когда рыбы высунули головы.
Ее рука на моей руке заставила меня остановиться. Ее глаза мягкие и полные беспокойства.
— Почему она пришла, когда ты больше всего в ней нуждалась?
Я отвела взгляд от ее любопытных глаз и прислонилась к перилам, мои глаза изучали листики кувшинок и тростник, растущие вдоль берега. Маленькие крылатые насекомые парили над водой, пока я размышляла, как ответить.
— Скажи мне, дитя мое.
Я сжала дерево под руками и медленно выдохнула, не отводя глаз.
— Они забрали меня, — в конце концов прошептала я и слышу, как она резко втянула воздух, подходя и становясь рядом со мной. — Они пришли в наш дом. Папа пропал, мы с мамой были одни. Она пыталась отбиваться от них, пыталась помочь мне, чтобы я могла убежать. Но они все равно добрались до нас, их было слишком много.
Моя хватка сжалась при воспоминании.
— Это была моя вина.
— Как это может быть твоей виной? — я почувствовала на себе ее пристальный взгляд, но продолжила смотреть на воду.
— Я играла в лесу несколько дней. Я кое-что подслушала.
Воспоминания пронеслись перед моими глазами, когда я услышала их, бегущего волка, рассказывающего моим родителям то, что я услышала.
— Что?
— Они сказали, что пришло время двигаться дальше, они ждали достаточно долго, и мама не собиралась принимать его предложение. Я не знала, что он предложил маме, но мне этот человек не понравился. Он был.... опасный, и в нем было что-то такое, что, как ты знала, было просто неправильным. Он сказал, что сейчас или никогда, и ему нужно забрать маму. Я повернулась, чтобы идти домой, и наступила на ветку, хрустнув ею. Они услышали, оба посмотрели на меня, но я не могла разглядеть их лиц из-за плащей с капюшонами. Я побежала. Они гнались за мной, крича, чтобы я остановилась.
— Тебе удалось добраться домой?
— Да, темный волк с двумя хвостами появился из ниоткуда, из-за деревьев, и там был человек, — я засмеялась. — Я не уверена, что мне это только показалось, но ни волк, ни другой человек не пришли за мной, вместо этого они пошли в направлении тех людей в капюшонах.
— Волк с двумя хвостами? Это интересно.
Она выставила перед собой высокую палку, и мы обе наблюдали, как желтая птица цило приземлилась на берег на длинных лапах, опустив черный клюв в воду.
— Да, я думаю, мне это померещилось в панике. Я была так напугана.
— Что случилось, когда ты вернулась домой, ты рассказал своей маме?— спросила она.
— Я так и сделала, она сказала, что все будет хорошо, и крепко обняла меня. Она приготовила ужин, мы поели всей семьей, и я пошла спать. Правда, я слышала, как мама с папой разговаривали, но не знала, о чем. Так продолжалось несколько дней, а потом однажды папа не вернулся, и они пришли.