— Ведьмы Высших иногда давали нам неверную информацию, когда они говорили нам, что нашли энергетические всплески в землях. Они сделали это, либо отвлекая наше внимание от того, что на самом деле происходило в городах и деревнях, либо посылая Элиту, которая была лояльна Высшему руководству, убивать родителей и красть детей для своих извращенных целей, в которых мы не до конца уверены.
После его слов в комнате воцарилась тишина, но вы могли почувствовать гнев в воздухе. Я чувствовала его внутри себя из-за того, на какую низость они готовы пойти, чтобы заполучить детей.
— Заключенные не знают, куда были доставлены эти дети, но теперь мы знаем, что не можем доверять никакой информации, полученной от ведьм. В настоящее время, когда мы получим от них новости о скачках энергии или рогурах, отправится только половина, чтобы оценить ситуацию, прежде чем прибудет какое-либо подкрепление. Мы не можем рисковать жизнями невинных людей, но мы будем делать то, что у нас получается лучше всего, и защищать их и других.
Я наблюдала, как Элита восприняла новости, полная ярости и отвращения к тому, что делали Высшие. На некоторых лицах написано чувство вины, и я не могла не испытывать к ним жалости. Они понятия не имели, как они могли? Они думали, что откликаться на каждый приказ от Высших ведьм принесло бы пользу и спасало жизни. Хотя иногда получение этой информации приводило к смертям.
Им всем лгали, их обманывали. Я уверена, что это не то, на что они подписывались, когда решили стать Элитой, и я понимала неудачу, которую, я уверена. они должны чувствовать.
Маверик встал.
— Я сделаю, как ты просишь, Альфа, — он наклонил голову. — Мы все сделаем это, мы не подведем вас.
Другие представители Элиты встали один за другим и прижали ладони к груди, и снова я не смогла не чувствовать гордости за их уважение к своему Альфе, за их непоколебимую преданность, которую Дариус заслужил от них.
Дариус, каким бы мудаком он ни был, действительно хотел творить добро, он хотел защищать, и он хотел лучшего для народа Врохкарии.
Он совершал ошибки, но он совершал их, исходя из предположения, что я была плохим человеком, я была предателем, и он пытался загладить свою вину. Я не могла этого отрицать.
Мы все вернулись к еде, болтовня становилась все громче с течением ночи. Покончив с едой, я встала и решила покончить с этим на сегодня и вышла из комнаты. Остановившись в нескольких шагах, я оглянулась и увидела, что вся Элита смотрела на меня. Чувствуя себя неловко от такого внимания, я остановилась и провела руками по платью. Мужчина встал из-за стола, и я задержала дыхание для... чего? Жестокие замечания, обвинения, я не знала, что еще, но это было не то, что исходило из его уст.
— Спокойной ночи, Рея, Наследница Захарисс. Надеюсь, ты хорошо отдохнешь.
Ошеломленная, я просто моргала, глядя на него, в то время как другие согласились с этим, улыбки на их лицах и пожелания мне спокойной ночи.
Чья-то рука на моей руке вывела меня из оцепенения, а затем мои ноги сами собой передвигались, когда Дариус вывел меня из зала. Мы свернули за угол, а затем меня затащили в темную нишу, я прижалась спиной к стене.
— Дар... — его рука мгновенно обвилась вокруг моего горла, он бросил на меня яростный взгляд, и я схватила его за запястья.
— Ты думала, я забыл, что ты покинул нашу комнату и взяла на себя смелость выйти за стены замка, подвергая себя опасности? Опять? — зарычал он, опуская голову.
— Я не могла... — пыталась выдавить я.
— Потом, — пробормотал он, его лицо находилось в нескольких дюймах от моего. — Ты возбудила любопытство моих людей, и у меня не было выбора, кроме как позволить тебе раскрыться.
Теперь его нос коснулся моего, его глаза горели гневом.
— Они все могли напасть на тебя. Они могли бы повредить каждый волосок на твоей хорошенькой головке, и тогда мне пришлось бы убить их.
Я сделала глубокий вдох, и он потерся своим носом о мой. Его запах проник в меня, и покалывание распространилось по всему телу. Он отступил, его взгляд потемнел, когда он блуждал по моему телу, его ноздри раздулись. Я внезапно повернулась, и мои руки уперлись в каменную стену. Его рука опустилась с моего горла, чтобы схватить меня сзади за шею. Он толкнул меня вперед, и я повернула голову так, что она прижалась к стене. Мое дыхание участилось, и я облизнула пересохшие губы, что заставило Дариуса издавать низкое рычание, когда он поднял мое платье и натянул его на бедра. От него исходило урчание, когда он провел ладонью по моей коже, а затем медленно стянул трусики с моих дрожащих бедер.
Его пальцы скользнули вниз между моих ног, и я застонала, когда он играл со мной, чувствуя, какая я влажная.
— Думаешь, я не заметил, что ты трахаешь меня глазами? — я захныкала. — Такой нуждающийся, волчонок.
Его голос шептал мне на ухо, и дрожь пробежала по мне, когда я снова прижалась к его руке. До меня донесся его мрачный смешок, а затем его рука исчезла. Я почти заскулила от потери, но затем почувствовала, как головка его члена двинулась взад-вперед, собирая мою влагу.
— Дариус, — застонала я, извиваясь, в то время как его рука сжалась у меня на затылке.
— Это то, чего ты хочешь? — спросил он, вводя головку в меня. Я пыталась отодвинуться дальше, но рука на моем бедре остановила меня. — Скажи мне.
Я застонала от разочарования.
— Мудак.
— Скажи мне, — он покусывал мою шею. — Я дам тебе это, все, что тебе нужно сделать, это сказать мне.
Я прислонилась к стене, покачиваясь на кончике его члена.
— Жадный маленький волчонок, — пробормотал он, и я сжалась вокруг него.
Я никогда не говорила ему, чего хотела, никогда не озвучивала это по-настоящему, если только не говорила об этом в горячке, которую не помнила. С тех пор каждый раз, когда он прикасался ко мне, он всегда был инициатором этого, и я каждый раз позволяла ему поступать по-своему. Но сейчас он ждал меня, и мои щеки покраснели при мысли об этом. Зачем ему нужно, чтобы я это сказала?
Я еще немного покачивалась, поднимаясь на цыпочки и надавливая назад, чтобы ввести его глубже, но он снова остановил меня. Его рука обхватила мой клитор и начал слегка поглаживать, и я застонала, нуждаясь в большем, когда он дразнил меня, а затем убрал руку совсем. Сейчас он нужен мне полностью внутри меня.
— Дариус, трахни меня, — зарычала я ему. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня.
Он мрачно усмехнулся, прежде чем наполнил меня одним плавным движением.
Мои руки вцепились за стену, из моего горла вырвался протяжный стон, и он, не теряя времени, входил и выходил из меня в мучительном темпе, пока я сжималась вокруг него. Он низко зарычал, чувствуя меня, чувствуя, что он делал со мной, и мои глаза закатились на затылок, когда меня захлестнуло наслаждение.
— Никогда больше не подвергай себя опасности, — приказал он, звук соприкосновения нашей кожи эхом разнесся по пространству. — Ответь мне.
— Я хотела помочь, — выдохнула я, двигая рукой вниз, пока не оказалась между ног и не почувствовала, как он входил в меня.
— Черт, — застонал он, перемещая руку с задней части моей шеи к горлу.
Он потянул меня вверх, его рот атаковал мою шею, в то время как он продолжал врезаться в меня.