Высшие — это безумие, Высшие отнимают у вас надежду, — я хотела закричать на них, но не сделала этого.
Я отвела взгляд. Мое внимание привлекла доска напротив, и я посмотрела в обе стороны, прежде чем подошла к ней. Там прикреплены просьбы о помощи, уведомления об урожае, который им нужно собрать для уплаты налогов. Хотя мое внимание привлекло не это, нет, там был рисунок.
Мое лицо смотрело на меня в ответ, мои черты четкие и правдивые, и мое сердце бешено заколотилось в груди.
— Она красавица, не так ли, — сказал мужчина, садясь рядом со мной, и я напряглась. — Тебе интересно, что она сейчас делает? — он указал на мое лицо, его палец провел по моему носу. — Награда большая, жаль, что никто ее не видел. Мог бы получить награду.
Он прав, награда хорошая. Титул лорда или леди, усадьба и акры земли. Плюс солидный депозит в виде монет.
Я незаметно отстранилась от него, и он положил большую руку мне на плечо. Я двинулась к клинку, который носила на бедре под плащом.
— Ну, если ты увидишь ее, дай мне знать, и я помогу, мы можем разделить вознаграждение.
С этими словами он ушел, насвистывая себе под нос, и я испустила дрожащий вздох облегчения. Мне следовало остаться там, где я была.
Я повернулась, чтобы вернуться, но остановилась, почувствовав на себе взгляды. Я незаметно огляделась по сторонам, проверяя, смотрел ли кто-нибудь на меня, но никого нет. Я вернулась на свое место у каменных стен, с каждым шагом по моей спине пробегали мурашки. Как только я достигла их, я повернулась и откинулась назад, оглядываясь из-под опущенных ресниц в поисках любого признака того, что кто-то узнал меня. Все, что было — это люди, занятые своими делами, и я покачала головой. Там никого нет, Рея, успокойся.
Я на взводе, пока рядом со мной не появился Тейлор и Анна с рюкзаком через плечо.
— Все готово, — сказала она и кивнула головой в сторону другого конца города. — Мы выйдем противоположной дорогой, — шепчет она. — Я подслушала разговоры о том, что охранники придут собирать налоги, лучше не рисковать тем путем, которым мы пришли.
Мы прошли за прилавки, держась ближе друг к другу и избегая кого бы то ни было, насколько это возможно. Все это время я все еще чувствовала на себе взгляды, чувствовала, как они следили за мной. Я не смела оглянуться назад.
Дойдя до конца киосков, мы последовали за Анной по переулку, грязь превратилась в слякоть. Мы спустились по узким дорожкам и перепрыгнули через людей, прислонившихся к стенам. Я сглотнула, глядя на их перепачканные тела, на их опустошенные лица, когда мы проходили мимо.
Так не должно быть. Это не должно быть так жестоко.
Мы свернули за угол в маленький дворик, в центре которого находился колодец, где люди набирали воду. Мы обошли его по краям, стараясь не привлекать к себе внимания, когда в поле моего зрения появилась молодая девушка. Она держала помятое ведро, ее лицо покрыто грязью, но я увидела на нем разводы от того места, где она плакала. Я посмотрела на ее руки, на окровавленные ногти, и что-то сжалось у меня в груди. Отрываясь от Анны и Тейлор, их приглушенный протест преследовал меня, я подошла к девушке.
Я присела на корточки, и тусклые голубые глаза посмотрели на меня, она бережно прижала ведро к груди.
— Это мое, — сказала она, и я кивнула ей.
Залезая под плащ, я нащупала монеты в кармане. Она внезапно отстранилась, и я протянула руку, нежно взяла ее за плечо и поднесла палец ко рту, прикрытому маской, чтобы попросить ее помолчать.
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и я успокаивающе погладила ее по плечу. Снова залезла в карман и достала монеты, незаметно оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не обратил на меня внимания. Это не так. Я подняла руку и потянулась к ее карману. Она вздрогнула, ее тело задрожало.
— Принеси немного воды и сходи за едой, ладно? — прошептала я, и она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я уверена, что Беллдейм не стала бы возражать, если я потратила бы монету так, как захотела бы.
Ее глаза наполнились слезами, и она быстро кивнула. Крики донеслись из передней части ряда у колодца, и я посмотрела туда и увидела более крупного мужчину, который кричал на женщину, указывая на ведро на полу. Я встала и в последний раз сжала плечо девушки.
— Не волнуйся, Захарисс съест всех плохих людей. Извини, я пока научу кое-кого хорошим манерам от ее имени, — я подмигнула ей, и она неуверенно улыбнулась мне.
Идя впереди очереди, женщина съежилась под угрозами мужчины о наказании, и мой собственный гнев вышел на поверхность. Видя, как она отшатнулась, слыша ее мольбы, извинения. Я усмехнулась мужчине под своей маской.
— Глупая сука, я просил тебя принести воды, а ты даже этого не можешь сделать! Хочешь, я отвезу тебя домой и снова покажу, кто ты такая?
Я подошла к нему, когда он протянул к ней руку, он замер, глядя на меня сверху вниз.
— Чего ты хочешь, остолоп, уйди с дороги, — его рука легла мне на плечо, и я двинулась.
Я схватила его запястье своей ладонью и повернула, вкладывая в руку часть своей силы, пока не услышала, как сломались кости. Он взвизгнул, его другая рука потянулась ко мне, но уже слишком поздно. Я подняла ногу и оттолкнула его назад. Он врезался в стену колодца высотой по пояс, и от дополнительного толчка моей руки в грудь опрокинулся.
Раздался крик, а затем всплеск, когда он упал в воду, и во дворе стало тихо.
Упс.
Оглядываясь по сторонам, я увидела, что все нервно смотрели на меня, на то, что я только что сделала. Мой взгляд упал на Тейлора и Анну, прежде чем они перешли к женщине.
— Ты волк, — мягко сказала я. — Ты охотишься, ты защищаешь, ты обороняешься. Это касается и тебя самой.
Она моргнула, в замешательстве качая головой.
— Что? — прошептала она.
— Ни один самец, неважно насколько он крупнее, неважно насколько выше, неважно насколько сильнее, не сможет лишить тебя волчьей воли. Он может быть в состоянии утихомирить это, он может быть в состоянии смягчить это, но он никогда не сможет принять это. Понимаешь? — она моргнула, ее руки сжаты в кулаки, но она кивнула.
Я ответила тем же, придвигаясь к ней ближе, чувствуя необходимость. Я заколебалась на мгновение, прежде чем мой лоб прижался к ее лбу. Я сжала ее дрожащую руку в своей, игнорируя мужчину в колодце, который ругался и звал на помощь.
— Захарисс внутри всех нас, — сказала я ей, и ее глаза расширились от шока. — Она — все, что мы воплощаем. Доброта, грациозность, выживание. Но больше всего, — сказала я ей, переводя взгляд с нее на меня. — Она боец. Позволь ей направлять тебя, чтобы ты боролась за себя и отобрала яйца у следующего мужчины, который попытается поднять на тебя руку.
С этими словами я повернулась и ушла, возвращаясь к Анне и Тейлору, которые нервно оглядывались по сторонам. Мы поспешили по дорожке на звук вызова охраны. Мы не остановились, пока не вышли из города и не побежали по открытому полю, целясь в деревья на другой стороне. Все это время я чувствовала на себе взгляды. Я заметила Джоша, прислонившегося к одному из них, хмуро смотрящего в нашу сторону, и мои ноги запнулись в своем темпе.