Ее рука двинулась ладонью вверх, и я инстинктивно направил щупальце своей силы к ней, предлагая его и успокаивая, насколько мог, пока оно не легло на ее руку. Связь мгновенна, она пульсировала во мне, когда она сделала глубокий вдох, более чем вероятно, почувствовала меня. Ее пальцы медленно двинулись, позволяя туману падать между пальцами, пока она играла симфонию, известную только ей. Тем не менее, я все это чувствовал, и это потрясло меня до глубины души. Боль, ее так много, и стыд. Стыд за то, что ее тело обнажено, стыд за то, что все это видят, стыд за то, как оно выглядит.
Когда я посмотрел на ее тело, я не увидел ничего постыдного, я увидел силу, выносливость, храбрость. Я увидел женщину, которая прошла через невообразимые ужасы и выжила. Она все еще стояла, а я... я думал, что был неправ. Нет, я знал, что был неправ на ее счет, и я не знал, что с этим делать. Что чувствовать. Все это неестественно для меня, то, как мое тело реагировало на нее.
Отметины на ее теле говорили о том, через что она прошла в детстве и подростковом возрасте, о том, что она хотела скрыть от меня даже во время течки, когда у нее не было полного контроля. Как я мог не почувствовать очарования, которое она наложила на себя?
Она в последний раз провела пальцами по моей силе, прежде чем опустила руку, и я схватился сзади за рубашку, стягивая ее через голову. Все молчали, наблюдая за тем, как я натянул рубашку через голову Реи и просунул через нее ее руки, пока она смотрела на меня в замешательстве. Я тоже сбит с толку собственными действиями, но потребность прикрыть ее, спрятать от посторонних глаз переполнила меня, и я не мог сдержаться. Как только она оказалась прикрытой, моя рубашка достигала верхней части ее бедер, я повернулся к ней спиной, одновременно прикрывая ее от других.
Джош неуверенно сделал шаг вперед, его глаза устремлены на Элиту.
— Теперь вы понимаете? Мы ничего не делали, кроме как пытались выжить и помогать другим.
Это первое, что он сказал? После того, что он сделал?
Я прокрался за ним, мои шаги тяжелые и уверенные. Я не узнавал, кто я, как будто кто-то другой взял управление на себя, но я знал, что это все я. Как только я оказался в пределах досягаемости, моя рука дернулась, а затем мой кулак ударял его по лицу, снова и снова, испытывая отвращение к тому, что он заставил ее сделать это, раскрыться таким образом. Он упал на землю, и я мгновенно оказался на нем, обвиваю руками его шею, когда моя сила вытекала из меня, обвивая его руки и ноги, чтобы удержать его неподвижно. Его глаза выпучились, рот открыт, он ловил ртом воздух, но мне все равно. Я наклонился, желая, чтобы эти слова были адресованы ему и только ему, чтобы он принял мои слова такими, какие они есть.
Гребаная клятва.
— Если ты когда-нибудь, и я имею в виду, блядь, когда-нибудь заставишь ее сделать это снова, заставишь ее почувствовать вину за то, что она показывает свое тело, когда она не готова, когда она не хочет, я буду потрошить тебя неделями. Я буду дюйм за дюймом сдирать кожу с твоих костей, я буду медленно вытягивать каждое сухожилие в твоем теле, заставляя тебя смотреть. Я возьму твои пальцы и заставлю тебя проглотить их, чтобы заглушить твои крики, я вырву твои кишки и повешу тебя на них только для того, чтобы порезать тебя, а затем начну отрывать твои ребра, втыкая их в тебя, как булавки, чтобы удерживать тебя, чтобы я мог начать показывать тебе твои собственные органы. Затем, — я выдохнул рычание, ярость внутри меня заставила каждый мускул моего тела дрожать из-за того, что он сделал. — Я возьму твое сердце и заставлю тебя смотреть, как я сжимаю, раздавливаю его в своей руке, пока твоя жизнь угасает у тебя на глазах. Это будет последнее, что ты увидишь.
Я поднимаю голову выше и посмотрел на него сверху вниз, его лицо приобрело оттенок синевы.
— Ты меня понимаешь?
От меня не ускользнуло, что я не имел права злиться на него за то, что он заставил ее сделать это, он не причинил ей физической боли, как я, он не хлестал ее, как я. Но он причинил ей боль, и это то, чего я не терпел. Все внутри меня мне не позволяло.
— Дай ему подняться, Дариус.
Я поднял взгляд на слова Реи, на ее теле теперь нет никаких повреждений, кроме едва заметных отметин. Ее глаза устремлены только на меня, ни разу не взглянув на Джоша.
— Сейчас не время.
Я посмотрел на нее и увидел явную усталость на ее лице, боль, застывшую в ее глазах, и гнев, переполняющий ее изнутри. Это единственная причина, по которой я послушал, не желая причинять ей еще больше боли, не после того, как стал свидетелем того, что оставляло следы на ее коже. Я в последний раз сжал Джоша, прежде чем встал с него и отошел в сторону.
Джош отплевывался и кашлял, потирая шею, когда с трудом поднялся на ноги. Рея развернулась и пошла обратно к Беллдейм, ни разу не оглянувшись. Беллдейм пыталась обнять ее, но Рея уклонилась. Беллдейм что-то сказала, и Рея покачала головой, прежде чем ее плечи слегка опустились, ее стая подошла ближе к ней, в то время как Джош оставался передо мной. Рея ушла, когда ее стая рядом, и я знал, что она не хотела, чтобы они были рядом прямо сейчас, я это почувствовал. Она повернулась и направилась обратно ко мне и остановилась в нескольких футах от меня, игнорируя Джоша, который пристыженно смотрел в землю, все еще потирая шею.
— Ты поможешь нам забрать Сару или нет? — спросила она скучающим тоном.
Джош подошел к ней ближе, вина наполнила его глаза.
— Рея...
Она проигнорировала его, все еще глядя на меня.
— Ты сделаешь это?
Я оглянулся на своих братьев, их лица мрачны, но они кивнули в ответ на мой безмолвный вопрос. В конце концов, Джош получил то, что хотел.
— Ты приедешь в Вокхайм, ответишь на мои вопросы, и тогда мы поможем забрать Сару, если она в опасности, — она наклонила голову. — Я хочу знать всю правду. Никакой лжи, никаких секретов, никакого дерьма.
— А как ты узнаешь, что я говорю правду, и как я узнаю, что это не какая-то ловушка, способ вернуть меня к Высшим?
— Прямо сейчас это не имеет никакого отношения к Высшим.
— Это имеет прямое отношение к ним.
Я ждал, что она сказала бы что-нибудь еще, но она молчала.
— Если ты невиновна, тебе незачем идти к Высшим. Ты действительно создала стаю и дом, не объявляя им об этом, но я думаю, что прямо сейчас в игре есть вещи поважнее, и ты знаешь об этом, не так ли?
Она кивнула.
— Я тебе не доверяю.
— Я тебе тоже не доверяю, однако, как бы сильно я, блядь, не хотел, чтобы это было так, ты могла иметь какую-то связь с рогурами, — она нахмурила брови. — Я не уверен как, но кристалл памяти, который Альдус нашел в Эридиане, возможно, ненастоящий. Но он был найден там, и если я покажу его тебе, возможно, у тебя появится некоторое представление и ты сможешь понять в этом смысл. Я доставлю кристалл памяти в Вокхайм, чтобы ты могла его увидеть.
— Если я посмотрю на этот кристалл и расскажу тебе об Эридиане, ты заберешь Сару?
— Да, если она в опасности.
— Рея, пойдем, — позвал Тейлор, обеспокоенно глядя на Рею.
Рея посмотрела на него и выдохнула. Затем она посмотрела на меня, становясь выше.