Восходящая тьма (ЛП)

— Да, мой отец был следующим в их списке, — сказал он, и нас окутала тишина, пока Дариус не встал, протягивая мне кружку со столика рядом с камином.

Я осторожно взяла теплую кружку из его рук, раздумывая, не швырнуть ли мне в него снова, и вопросительно посмотрела на него.

— Анна сказала, что это поможет справиться с усталостью, и что ты регулярно пьешь этот чай, чтобы снять усталость, которую чувствуешь.

Так почему же тогда Анна не делилась этим со мной? И почему она рассказывала ему все это? Это текущая слабость, о которой я не хотела, чтобы он или кто-либо другой знал. Я нерешительно сделала глоток, чувствуя, как теплая жидкость успокоила меня, и застонала от вкуса меда и нежных специй, когда жидкость скользнула по моему горлу. Я наблюдала, как глаза Дариуса потемнели над краем кружки, и поерзала на кровати, прекрасно осознавая, что мы здесь одни.

— Где я? — спросила я.

— В моей спальне.

Я превращаюсь в камень.

— Что? — я задохнулась и огляделась вокруг, как будто смертельная ловушка вот-вот спустилась бы с потолка и проткнула бы меня. Неудивительно, что его запах здесь повсюду.

Он тихо хихикнул, как будто мог прочесть мои мысли, и снова сел на стул рядом с кроватью.

— Здесь ты в безопасности.

Он что, сошел с ума?

— Я нигде не чувствую себя в безопасности, — поправила я его.

Он кивнул, неохотно соглашаясь.

— Но со мной это так.

Я засмеялась над дерзостью этого заявления.

Я посмотрела на него, наклоняя голову, поскольку его глаза полны чего-то, чему я не могла дать названия, но в его зеленых глазах нет обмана, как будто он верил в то, что говорил.

— Дариус, ты опаснее большинства.

— Для тех, кто этого заслуживает.

Я сдержала дрожь, которую почувствовала.

— И тем, кто, похоже, не заслуживает, — пробормотала я.

— У меня нет милосердия, когда дело доходит до тех, кто причиняет боль моим.

— Я была близко знакома с твоим беспощадием, Дариус, тебе не нужно напоминать мне об этом.

Он отвел взгляд.

— Веришь или нет, я проявил к тебе столько милосердия, сколько мог.

— Я в это не верю.

Порка спины не была проявлением милосердия.

Он вздохнул, и я качнула головой, переводя разговор в другое русло.

— Почему я в твоей спальне, а не с остальными?

Я поставила пустую кружку на столик и откинулась на подушки, прихватив с собой меха и положив их на колени. Затем меня осенила внезапная мысль.

— Где моя стая?

Он что-то с ними сделал, они у Высших?

— Успокойся, волчонок, с твоей стаей все в порядке. Они, вероятно, вот-вот поднимутся из своих комнат, которые мы им выделили.

Снова никаких признаков лжи в его глазах, и я расслабилась, откидываясь на подушки, насколько могла.

— Почему я в твоей комнате? — я спросила снова.

Он секунду молчал, потом его брови нахмурились.

— Потому что я хотел, чтобы ты была здесь.

Он откинулся на спинку стула, полный уверенности, которая могла быть только у Альфы, но я могла сказать, что ему было немного больно признавать это, хотя я вообще не знаю, зачем он хотел, чтобы я была здесь.

— Должна сказать, я действительно сбита с толку тем, что здесь происходит.

Я ковыряла пальцы, оглядывая комнату.

— Я тоже, — пробормотал он себе под нос, прежде чем провести руками по лицу. — То, что ты сказала, о том, как в детстве была в лесу и видела волка.

Я моргнула от внезапной смены темы разговора.

— Да. Что на счет этого?

Он собирался смеяться надо мной?

Он наклонился вперед, упираясь локтями в колени, и его взгляд проникал мне в душу.

— Это был обычный волк?

— Обычный?

Мое сердцебиение участилось, почему он спросил об этом?

— Да, Рея, обычный, — он вздохнул, как будто я заноза в заднице, но он двигался в стольких разных направлениях с этим обращением, что я чувствовала, как меня швыряло туда-сюда.

Я открыла рот, прежде чем закрыла его, не уверенная, что сказать и почему он вообще спросил меня о чем-то подобном. Откуда это бралось, я что, сплю?

— Зачем мне рассказывать тебе то, что ты, вероятно, каким-то образом используешь против меня? Посмеяться надо мной и сказать, что я сошла с ума?

— Я не собираюсь этого делать.

— А почему я должна тебе верить?

Он ничего не сказал, потому что у него нет ничего, что могло бы этому воспротивиться.

— Почему это так важно? — пробормотала я.

— Я хочу знать все.

— Это то, чего ты не заслуживаешь знать.

— Я все еще хочу этого.

Его пальцы напряглись, челюсть тикала. Я с любопытством посмотрела на него. Кто этот мужчина, чтобы просить меня о подобном, когда он уже увидел и ему рассказали больше, чем следовало.

— Эгоист, — проворчала я.

— С тобой, всегда.

— Что потребуется, чтобы удовлетворить твой эгоизм?

— Вероятно, не меньше, чем на всю жизнь.

Я моргнула, а затем раздраженно посмотрела на него, качая головой.

— Что я получу в обмен на эту информацию?

— Это не допрос.

— Это не так? — я наклонила голову. — Тогда тебе не нужно знать.

— Рея, — предупредил он низким тоном, от которого у меня свело живот.

— Дариус, — передразнила я, и его бедра напряглись, как будто он собирался встать и подойти ко мне.

Я не хотела этого, поэтому вздохнула и глубже закуталась в меха.

— Волк не был обычным, по крайней мере, таким, которого я раньше не видела. У него было два хвоста.

— Два хвоста? — он повторил, как вопрос.

— Да.

Я ждала, что он закатил бы глаза, даже покачал бы головой.

Но я получила реакцию, которой не ожидала.

Его глаза стали черными, и по моей коже побежали мурашки, когда в его глазах появились серебристые искорки. Прошло много времени с тех пор, как у меня была возможность наблюдать за этими пятнышками так близко, считая их по мере перехода к следующему, только для того, чтобы сбиться со счета и начать сначала. Я почувствовала, как Руна потянулась внутри меня, прежде чем встряхнула шерстью, затем села, наклонив голову, пока мы смотрели на них вместе, я почувствовала ее удовлетворение через себя. Предательница.

— Нет, я бы не подумал, что ты сумасшедшая, — прошептал он, моргая, и его глаза снова стали светло-зелеными.

— Ты мне веришь? — я не смогла скрыть потрясения в своем тоне, и он кивнул. — Но почему?

Мое сердцебиение участилось от того, как он посмотрел на меня. Мягкость его глаз, совсем как той ночью в Эридианском лесу с огоньками, и когда он играл со щенками.

Почему он сейчас так на меня смотрел? Я не хотела, чтобы он так на меня смотрел, я не могла допустить, чтобы он так на меня смотрел. Как будто он не бил меня плетью, как будто я что-то значила для него, как будто я, черт возьми, что-то значила, когда мы оба знали, что это не так.

Следы на моей спине доказывали это.

В голове у меня хаотичная мешанина эмоций и замешательства, пока я просто смотрела на него, гадая, что он собирался сказать, но в то же время боясь, что он снова подмел бы ковер прямо у меня под ногами. Я не могла доверять ему или его словам. Я не могла быть рядом с ним, я не могла, я не могла, я не могла.