Пальцы Дариуса сжались на моей скуле.
— Мы заберем их и доставим сюда, но мне нужна веская причина, по которой они в опасности. Я не могу просто забрать их. Крепость Вокхейм сильна и имеет свою собственную защиту, но против Высших, особенно Лорда Высшего? Я не уверен, что он не помешает войти, и он это сделает, когда узнает, что я отношусь к нему с подозрением или не на его стороне. А я не на его стороне, — сказал он мне. — Больше нет.
— Ты бы пошел против Высших, с которыми работал годы, просто так? — подозрительно спросила я.
— Ты так плохо думаешь об Элите после того, как мы узнали, что мы делали сейчас? — он убрал руку с моего подбородка. — Ты так плохо думаешь обо мне?
Я ничего не ответила. Он качнул головой, но я почувствовала, что это больше для него, чем для меня.
— Элита — это защитники земель, это не изменилось, только теперь мы должны защищать их и от кого-то еще.
Мы посмотрели друг на друга, слушая его слова, и вот она, эта гребаная нить надежды, вырывающаяся из темноты, яркая, как золотая пряжа.
— Если мы сможем найти доказательства того, что безопасность членов твоей стаи под угрозой, я смогу привести их сюда, и никакие законы не будут нарушены. Драка с Высшими — это не то, что нам сейчас нужно, мы должны относиться к этому логично и позволить им думать, что мы ничего не предпринимаем, как можно дольше, чтобы дать нам время вернуть твою стаю, найти остальных, которых, как ты упоминала, они забрали.
Он имел в виду именно это, не так ли? Я могла судить по выражению его глаз. Мог ли он и остальная Элита действительно быть на нашей стороне в этом?
— Вы действительно пойдете против Высших? — я спросила снова, не в силах осознать это, оглядывая комнату, как будто они могли наброситься на меня в любой момент.
— Я иду против Высших, — поправил он, и мое сердце подпрыгнуло на ступеньку выше от силы его слов. — Я, прежде всего, Альфа Элиты, защитник народа. Я сделаю для Врохкарии все, что смогу.
Я переваривала его слова и посмотрела вниз, качая головой.
— Они должны уйти, Дариус, Высшие не могут продолжать править Врохкарией. Они крадут щенков ради собственной выгоды, они не могут продолжать это делать.
— Нет, они не могут, — прорычал он, и этот глубокий, низкий звук заставляет мои бедра сжаться. — Их время придет, но мы не можем войти туда и отрубить им головы. Опять же, мне нужно увидеть, что они планируют, особенно Чарльз. Если он забирает детей, где они? Это то, что мне нужно выяснить, не сообщая им о том, что я делаю, иначе взятые щенки могут оказаться в опасности. Тогда я смогу спланировать расправу с ним там, где люди не будут сомневаться в этом, когда станет известно о том, что он сделал. Он и так уже находится с ними на шаткой почве, но это не значит, что его союзники не сплотятся против тех, кто противостоит ему.
Он прав, мы должны быть осторожны с этим. Осторожность. Бег во весь опор никому не принес бы пользы, независимо от того, что мне нужно сделать, чтобы заполучить Кейда.
Я не смогу добраться до него, если умру, я знаю это. Вот почему я не пыталась сделать это в последние несколько месяцев. Ожидание медленно разлагало меня изнутри, медленно накапливало и вот-вот выплеснулось бы наружу, и я не знала, кем я вышла бы из-за этого.
— Что он с тобой сделал?
Он отвел взгляд, как будто ему невыносимо видеть меня, и я почувствовала стыд, витающий под поверхностью. Я посмотрела, как этот черный туман плыл вокруг него, завихряясь вокруг его рук, и призыв ко мне дотянуться до него заставил мои собственные руки сжиматься, сдерживая его.
— Одного этого достаточно, чтобы приговорить его к смертной казни.
Я резко посмотрела на него, услышав его слова.
— Почему тебя должно волновать, что он сделал со мной? — спросила я, внезапно разозлившись. — Ты выпорол меня.
Я проигнорировала, как сорвался мой голос при этих словах, как заметно, что он увидел мою боль.
— То, что со мной сделали, не имеет к тебе никакого отношения. Никакого!
Сила внезапно разлилась по комнате, когда он встал, и моя увеличилась, реагируя на его. Наши метки появились на наших телах одновременно, пульсируя в одном ритме, известном только нам.
— Ты Наследница Захарисс, я Наследник Казье. Я единственный человек в этих землях, который похож на тебя, соответствует тебе, но все же настолько отличается.
Он отвернулся от меня, прошел несколько шагов, а затем вернулся. Его глаза жесткие и светились собственничеством, когда он посмотрел на меня:
— Нравится тебе это или нет. Ты моя, — прорычал он, и я вздрогнула от его глубокого тона, даже когда зарычала на него в ответ. — Моя, с которой нужно иметь дело, моя, чтобы направлять, и моя, чтобы защищать. Моя во всех отношениях, какой только можешь быть.
Мои руки сжались в кулаки на коленях, и я оскалила на него зубы.
— Ты сумасшедший. То, что мы наследники, не означает, что я твоя, а ты мой. Это так не работает, это не так, это ничего не значит.
— Нет, волчонок, — сказал он, и щупальце его силы проплыло ко мне, поглаживая мою скулу. — Это значит гораздо больше.
Девятнадцать
Рея
Я играла с ягодами на своей тарелке, не такая уж голодная.
— Ешь, — проворчал Дариус, но я нахмурилась и откинулась на спинку стула, стоящего рядом с камином.
— Я не голодна, — прорычала я, отодвигая тарелку. — Мы закончили? Я хочу увидеть свою стаю.
— Ты сможешь увидеть их позже.
Дариус откусил кусочек мяса, его глаза не отрывались от моих, пока он жевал.
— Нет, — медленно сказала я, — я хочу увидеть их сейчас.
Он покачал головой, игнорируя меня.
— Дариус, — прорычала я, и он ухмыльнулся, откидываясь на спинку стула и делая глоток.
Я стиснула зубы, мои глаза горели, но не обжигали, даже немного не опаляли.
Я встала, отодвинула стул и пошла к двери. Я услышала его смешок позади себя, когда взялась за дверную ручку и повернула. Только она не открылась. Я попробовала снова, кряхтя от усилия, прежде чем повернулась к придурку, самодовольно восседающему на своем месте.
— Почему дверь заперта? — медленно спросила я, мое тело дрожало от напряжения.
Он пожал плечами. Пожал плечами. Я в панике оглянулась на дверь. Я хотела позвать Джоша по связи, но я блокировала его попытки, не готовая говорить с ним, но теперь...
— Ты никуда не пойдешь, пока немного не отдохнешь, — сказал Дариус, и я перевела взгляд на него, когда он встал и направился в ванную.
— Это чушь собачья, — закричала я, следуя за ним. — Я отдохнувшая, и я не ребенок.
Он проигнорировал меня, вместо этого включил краны, чтобы наполнить медную ванну, вода мгновенно полилась из носиков, и я должна отдать должное людям, они делали некоторые изобретательные вещи.
— Дариус, — зарычала я, когда он проигнорировал меня.
— Раздевайся, залезай в ванну.
Он погрузил пальцы в воду, регулируя подачу воды из кранов, а я просто смотрела на него.
— Черт возьми, нет, — пробормотала я.
Мой взгляд перебежал с ванны на него.
— Ни в коем случае.
— Ты не хочешь принять теплую ванну? — он упер руки в бедра и нахмурил брови, как будто не понимал.