Как он мог это делать?
— Отпусти меня, — зарычала я, глядя в живые зеленые глаза, которые пылали жаром.
— Никогда, — он качнул головой, и окончательность его слов заставила меня ощетинится. — Ты была моей со времен Мертвых Земель, с тех пор ничего не изменилось.
Мой взгляд стал жестче, и я избавилась от отметин Наследника, когда увидела, как он реагировал на них.
— Все изменилось, — я извивалась, но он полностью обездвижил меня.
Его глаза на мгновение потемнели, прежде чем он опустил взгляд на меня, на мою вздымающуюся грудь, на то, как мои груди поднимались и опускались. Его взгляд поднялся к моей шее, обвел подбородок, нос, пока не достиг моих глаз. Его взгляд перебегал с одного моего глаза на другой, прежде чем он опустил голову, и я замерла. Он глубоко вдохнул у моего горла, от него исходил рокот, который проник прямо в мое нутро. Черт бы его побрал. Затем его рот приник к моей шее, прямо под ухом, и у меня вырвался хриплый вздох, когда он провел губами вверх и вниз.
— Ты права, — пробормотал он мне под нос, и я наклонила голову, не в силах ничего поделать с ощущением его прикосновения к моей шее. — Все изменилось.
Покусывание, затем облизывание, чтобы успокоить. Я вздрогнула.
— И также ничего не изменилось.
Затем поцелуй в приоткрытые губы, и я не смогла сдержать тихий стон, вырывающийся из меня, когда я встала на цыпочки, чувствуя беспокойство. Он придвинулся еще ближе, жесткие линии его тела прижались к моей мягкости. Я почувствовала его твердость у своего живота, и во мне нарастало желание, заставляя меня слегка потереться об него. Он низко зарычал, толкая бедра вперед, целуя меня в ухо более агрессивно и покусывая его мочку.
— Но не прячься от меня, — сказал он, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.
Я сжала руки в его хватке, его сила все еще сковывала их.
— Я не пряталась, помнишь?
— Нет, — он медленно двинул головой взад-вперед, блуждая глазами по моему лицу. — Ты скрываешь свою боль.
Мое сердце замерло, и я повернула голову, желание, которое я чувствовала, мгновенно исчезло, обдав меня ледяным дождем.
— Ты скрываешь свои страдания, свое разбитое сердце.
Я судорожно сглотнула, мои глаза защипало. Несправедливо, что он мог видеть меня так легко, единственный, кто действительно мог.
— Если ты будешь держать это в себе, ты нанесешь серьезный ущерб. Как будут выглядеть эти повреждения, мы не узнаем, пока это не произойдет, — еще одно прикосновение к моей шее. — Пока ты не выплеснешь все это наружу, ты будешь прятать себя.
Чертова слеза скатилась, когда его слова стали правдой, и мои запястья опустились, а его рука оказалась на моей челюсти, поворачивая мое лицо обратно к нему. Я свирепо посмотрела, даже когда скатилась еще одна слеза, даже если прямо сейчас я чувствовала себя обнаженной. Его челюсть сдалась, когда он смотрел, как она упала, опускаясь к моей челюсти, где он держал меня.
— Я говорил тебе, волчонок, что единственные слезы, которые я хочу видеть в твоих глазах — это те, которые я вызвал сам.
Тут у меня вырвался влажный смешок, и он озабоченно нахмурил брови.
— Ты помог их вызвать.
Его зеленые глаза закрылись, и он сделал шаг назад. Он сделал глубокий вдох, уперев руки в бедра и уставившись в пол.
— Что нужно сделать, чтобы преодолеть это?
Я прислонилась к двери, смешок слетел с моих губ.
— Для этого тебе пришлось бы повернуть время вспять.
Он зарычал и потопал прочь от меня, направляясь в свой шкаф. Я услышала шорох и хлопок, а затем он снова подошел ко мне с сумкой в руке.
— Я не могу повернуть время вспять, — сказал он мне, костяшки его пальцев побелели от его хватки. — Итак, нам нужно двигаться вперед, это все, что мы можем сделать.
— Потому что это так просто, — съязвила я.
— Черт возьми, Рея.
Он ходил взад-вперед, сердито пыхтя, когда сумка раскачивалась в его руках. Я с опаской посмотрела на нее, гадая, что там. Дариус остановился, а затем сделал два шага ко мне. Я выпрямилась, гадая, каким был бы его следующий шаг, когда сумка в его руке уткнулась мне в грудь.
Я автоматически схватила ее, когда он сделал шаг назад и просто стоял там. Когда я не двинулась, он вздохнул и указал на нее.
— Открой ее.
— Что здесь? — спросила я.
— Просто открой эту чертову сумку. Рея.
Я нахмурилась от его разочарованного тона, но медленно открыла сумку. Заглянув внутрь, я увидела множество вещей, завернутых во что-то похожее на кожу. Дариус отошел от меня на шаг, и я протянула руку внутрь, чтобы вытащить один. Глядя на Дариуса, я поставила сумку на пол и открываю кожу. В поле зрения появилось дерево, и я поспешно сняла всю кожу, мое сердце бешено колотилось в груди.
Я судорожно сглотнула, поднимая взгляд на Дариуса, затем на резьбу в моих руках. Присев на корточки, я вытащила предметы из сумки один за другим, все они тщательно завернуты в кожу. Я провела дрожащими пальцами по первой резьбе, ощущая знакомые бороздки на дереве и зазубрины, которые я когда-то вырезала. Моя рука задрожала, когда я перешла к следующему кусочку и развернула его, мои глаза защипало, когда я посмотрела на знакомое лицо Кейда, его широкую и чистую улыбку. Я прижала его к груди, крепко зажмуривая глаза, пока все мое тело завибрировало.
— Я искал тебя везде, где только мог, — внезапно сказал Дариус, и я резко повернула к нему голову. — Когда я не смог найти тебя, я вернулся в Эридиан.
Мои губы задрожали, и Дариус наблюдал за борьбой моих эмоций. Его глаза на мгновение наполнились гневом, прежде чем прояснились.
— Я не знаю, почему я почувствовал необходимость пойти туда, но я пошел. Я направился прямо к твоей пещере и остался там. Я не совсем уверен, как надолго, я потерял счет времени, когда был там. Через некоторое время я ушел, но прихватил с собой несколько резных фигурок. Я... — он замолк, стискивая челюсти и отводя от меня взгляд, явно чувствуя себя неловко. — Я хотел вернуть их тебе, — наконец сказал он, и я крепче сжала фигурку Кейда.
Мой враг вернулся в Эридиан и забрал для меня мои резные фигурки.
Это знание немного смягчило мое сердце, снимая колючки, обвившие его. Он знал, как сильно я любила вырезать, это было очевидно по количеству в моей пещере.
Он... думал обо мне. Но почему?
Я не задала этот вопрос, слишком смущенная, чтобы даже шевелить губами, когда взяла в руки еще одно вырезанное изображение волка. Я провела пальцами по его спине к хвосту, гадая, там ли еще кто-нибудь из моих знакомых.
Дариус подошел ко мне и присел на корточки. Он взял предмет и осторожно начал его распутывать.
— Я вижу покой, когда ты вырезаешь, я чувствую твою преданность, когда ты берешь в руки этот нож.
Он перевернул предмет, продолжая его показывать. На этом больше кожи, как будто он хотел, чтобы оно было более надежным.
— Я знаю, насколько глубока твоя преданность. Я увидел это в замке, и я услышал это, когда узнал твою историю, твою жизнь. Это напомнило мне мою собственную жизнь для Элиты, — он качнул головой, его темные волосы упали ему на глаза. — Я рад, что сохранил это, потому что это напоминание о твоей верности, твоем мужестве.
Наконец он развернул предмет и протянул его мне. Я быстро схватила его, провела пальцем по рукоятке ножа, подаренного моим отцом, обводя слова. Мое тело расслабилось, кажется, впервые за целую вечность, оттого, что он снова в моем распоряжении. Даже когда он считал меня предательницей, он сохранил то, что, как мне казалось, я потеряла навсегда.