Она с грохотом поставила поднос рядом с моими ногами, и я перевел взгляд на него, даже не чувствуя голода, пытаясь сдержать рвущееся наружу рычание. В любом случае, такой удачи не было, Аксис поддерживал это, когда я свирепо посмотрел на нее.
— Ну же, щенок, — рассмеялась она, накручивая на пальцы прядь своих длинных темных волос. — Я знаю, что могло бы тебя успокоить.
Ее поведение внезапно изменилось, и она поставила колено на кровать, ее красное платье без бретелек поднялось вверх по бедру, когда она положила руку на мою ногу. Я с отвращением наблюдал, как она продолжила ползти по кровати, пока не села мне на колени, и я проворчал, уперев руки в бока. Если я пошевелюсь, она сделает то, от чего мне казалось, что мой мозг взрывался.
Она провела ногтем по моей щеке, и я издал еще одно предупреждающее рычание, но ее губы растянулись в знойной улыбке, когда она извивалась надо мной. Она бесстыдно застонала, раскачиваясь на мне, как будто почувствовала что-то приятное, но нет никаких признаков того, что я хотел бы этого. Мои внутренности бунтовали.
Я не смог сдержаться. Я оттолкнул ее руку.
— Что бы подумал твой драгоценный Дариус, если бы увидел тебя сейчас? — спросил я ее, и она наконец замолкла.
— Моей будущей паре будет все равно, что я делаю, пока мы не будем полностью связаны. Он знает, что у женщин есть желания, которым мы не можем сопротивляться, — ее голос превратился в мурлыканье, которое ощущалось как осколки на моей коже. — Ты достаточно взрослый, и я вижу, что ты напряжен.
— Тогда выпусти меня из этой гребаной комнаты.
— Итак, зачем мне это делать? — она провела руками по моим бедрам под мехом, и я крепко сжал ее запястья. — Боги, может, ты и достаточно взрослый, но я вижу, что ты все еще капризный ребенок, — фыркнула она, а затем слезла с меня и подошла к окну, поправляя платье и прислоняясь к нему.
— Мне надоело видеть одни и те же стены, но это не значит, что я собираюсь трахнуть тебя, чтобы скоротать время. Это вообще не стоило бы того, — я усмехнулся ей, и она резко повернула голову, ее глаза полны гнева.
— Следи за своим тоном, щенок, — она указала на меня пальцем. — Ты здесь только потому, что лорд Высший думает, что ты в опасности. Я все еще могу пойти к нему и убедить, что сучке из Врохкарии на тебя насрать. Но ты и так это знаешь, не так ли?
Она подошла ко мне со злобным выражением на лице, когда положила руки мне на голову. Я снова попытался схватить ее за запястье, но застыл, не в силах пошевелиться.
— В конце концов, я ведьма, не испытывай меня. Я могу заставить твою маленькую головку лопнуть, если захочу. Ты знаешь, что я могу.
Мое тело задрожало, когда она опустила другую руку и схватилась за верхнюю часть мехов, оттягивая их назад. Она тут же потянулась к моему мягкому члену, проводя пальцами по хлопчатобумажным брюкам, которые я носил, и моя кровь застыла в жилах от ее прикосновения.
— Я также могу легко получить от тебя то, что хочу, и все, что ты сможешь сделать, это наблюдать. Но тогда почему я должна дарить тебе то, что у меня есть? — она убрала руку, и я тяжело задышал через нос. — Итак, Альдус хотел, чтобы я проверила твои воспоминания, он сказал, что ему нужно убедиться, что то, что Рея сделала с тобой, не вернется.
В ту секунду, когда она отпустила мою голову, гнев вырвался на поверхность, и я бросился на нее, опрокидывая на пол и спрыгивая с кровати. Я зарычал ей в лицо, и ее потрясенные глаза встретились с моими. Я схватил ее за руки, прижимая их, пока Аксис кипел под самой поверхностью.
— Никогда, блядь, больше так со мной не делай. Ты меня слышишь?
— Что здесь происходит? — Альдус загрохотал у меня за спиной, и я снова сжал свои руки вокруг рук Мейз, достаточно сильно, чтобы услышать, как скрипнули ее кости, прежде чем отпустил и слез с нее.
— Спроси шлюху, — огрызнулся я, мои глаза остановились на его светлых глазах, прежде чем я вернулся к кровати и занялся разлитой едой.
— Следи за своими словами, — сказал он, подходя к Мэйз и осторожно помогая ей подняться с пола. — Я понимаю, что ты разочарован тем, что происходит в данный момент, но ты не должен так относиться к тому, кто пытается тебе помочь.
— Скорее угощаться моим членом, — пробормотал я, и он отпускает Мэйз и подошел ко мне, где я сидел на кровати.
— Мэйз, оставь нас, ты сделала достаточно для одного дня, я поговорю с тобой позже.
Мэйз бросила на меня последний уничтожающий взгляд, прежде чем фыркнула и выйти из комнаты, хлопнув за собой дверью.
— Так с женщинами не обращаются, — вздохнул Альдус.
Я проигнорировал его, стиснув зубы и уставившись в стену.
— Кейден, я не могу представить, через что ты проходишь, произошло слишком много изменений, слишком быстрых для молодого ума. Но, пожалуйста, будь осторожен с тем, как ты ведешь себя с другими.
Когда я по-прежнему ничего не сказал, он повернулся ко мне.
— Мы не хотим снова отводить тебя в подвал для исправления.
Мое тело замерло от этой мысли.
— Как боль от разрушенной кровной связи?
— Хорошо, — пробормотал я.
Это не так, это мучительно, но он мог задержать меня здесь дольше, если я сказал бы ему это. Мне нужно уйти.
— Еще какие-нибудь проблемы? Замешательство, дезориентация? — я качнул головой. — Хорошо, почему бы мне не пойти дальше и не проверить, действует ли еще заклинание памяти Реи. Мы говорили тебе, что это может вернуться, и может потребоваться время, чтобы искоренить все. Если ты продолжишь демонстрировать хороший прогресс в своих истинных воспоминаниях, пройдет совсем немного времени, и ты сможешь вернуться домой к своим матери и отцу, — мои руки сжались в кулаки. — Но эти вспышки гнева — вот почему ты все еще здесь, почему тебя снова нужно исправлять.
Он поднос руку к моему виску, и я закрыл глаза, ожидая боли, которая приходила с этими проверками. Их делали это каждые несколько дней, но мне так и не объяснили, какое именно заклинание она наложила на меня, просто сказали, что оно гноилось у меня в голове, и они пытались мне помочь.
В моем виске началась ноющая боль, и я крепче схватился за край кровати, готовясь к странному ощущению того, что что-то исследовало меня внутри. Аксис вытянулся по стойке смирно, ненавидя каждый раз, когда это происходило. Его уши настороженно навострились, и он зарычал глубоко и низко, слегка наклоняясь к незваному гостю.
Мучительная боль, горячая, как тысяча ножей, пронзила мой череп, и я почувствовал, что откинулся назад, мое горло сжалось от ее интенсивности. Сильнее, чем я когда-либо чувствовал. Я почувствовал, как меня отодвинули назад, затем меня уложили, его рука все еще на моем виске. Воспоминания вспыхивали, как будто я наблюдал, как это происходило прямо передо мной. Так много эмоций всплывало на поверхность при виде множества плохих, приятных и грустных вещей.
Светлые волосы, такие голубые глаза, она обнимала меня, утешала, и я почувствовал прилив тепла, чувство любви и безопасности прижал меня к себе. И всего на мгновение казалось, что в мире все в порядке. Затем эти глаза стали жесткими и злыми, на ее лице появилось рычание, и тогда я почувствовал боль в ногах, мой желудок свело от голода, спина болела из-за того, что я оставался в одном положении. Тяжесть на моих запястьях, металл впился в них, когда я вглядывался в глаза, которые могли быть милыми и злыми от одного вдоха к другому.