Я вопросительно посмотрела на Дариуса, задаваясь вопросом, что он сделает, когда он наклонился ко мне, туман снова проник в его кожу и исчез. Я задержала дыхание, чувствуя себя добычей в ловушке, но когда он нежно прижался своим лбом к моему, его глаза открылись, и мне казалось, что он увидел мою душу, покоящуюся внутри меня, я не могла пошевелиться.
— Это ничего не меняет, — сказал он мне, это первые слова, которые он мне сказал. — Неважно, что было в прошлом, ты все равно не сможешь убежать от меня.
Я раздраженно выдохнула и качнула головой. Мудак.
Его глаза на мгновение потемнели, в них закралось противоречие, прежде чем он нежно потерся своим носом о мой, это действие такое деликатное и так не похоже на него, что у меня в груди потеплело. Момент быстро прошел, когда он поднял голову, его глаза смотрели в мои. Отпуская меня, он поправил капюшон на моей голове и продолжил идти вперед. Я прикоснулась рукой к носу под маской, моргая от того, как это маленькое, нежное прикосновение согрело все мое тело, а затем последовала за ним, не обращая внимания на трепет в животе.
Мои нервы вскоре сдали, когда мы достигли холма, с которого открывался вид на мой старый дом, я остановилась и сделала резкий вдох. Воспоминание за воспоминанием обрушивались на меня. Хорошее, плохое, грустное, счастливое. Всего этого слишком много. Можно увидеть домик за домиком. Маленький пруд, в котором я пыталась ловить рыбу, светился в лунном свете. На площади в центре деревни установлены прилавки, готовые продавать свои товары с утра, и я помнила, как в детстве всегда первым делом отправлялась туда, чтобы посмотреть, нельзя ли найти что-нибудь новенькое. Деревянных статуй там, где раньше были Боги-волки, больше нет, вместо них теперь только пустое грязное место. Когда они покинули Богов?
Я подняла глаза, увидела свой старый дом и вздрогнула. Он самый большой, в нем могли разместиться двенадцать человек. Он стоял на задворках деревни, гордый и всем известный, что это за дом. Альфы. Я перебирала свои пальцы, мой взгляд расфокусирован, пока я воспринимала все это.
В стае тихо, никого не видно, кроме нескольких патрулирующих домики, и я удивилась, почему они вместо этого не проверяли периметр. Особенно после того, как не так давно мы слышали крики поблизости, но никого не видели.
— Странно, не правда ли? — сказал Джош, пугая меня.
Я кивнула в ответ, не зная, что сказать, все еще немного злая и обиженная на него.
— Он изменился, теперь домов стало больше, но он все еще выглядит так же, как раньше, даже с тем огромным деревом вон там, — он указал направо, и я увидела дерево, о котором он говорил. — Сколько раз мы забирались на это дерево, и на нас кричали, — хихикнул он, и нежеланная мягкая улыбка расплылась по моему лицу, когда я вспомнила эти моменты. — Твоя мама до смерти боялась, что мы сломаем себе шеи.
Так оно и было, хотя она всегда помогала мне, подсказывая, куда лучше поставить ногу и за какие ветки хвататься, чтобы они были достаточно прочными, чтобы выдержать мой вес. Она всегда делала все возможное, чтобы защитить меня, даже ближе к своей смерти.
— Ты думаешь, мы приняли правильное решение? — прошептала я, не в силах сдержать вопрос.
Я знала, что другие слушали, но они и так уже так много знали, что мне просто больше все равно. Джош повернулся и посмотрел на меня с вопросом в глазах.
— Я имею в виду, побег. Как ты думаешь, мы приняли правильное решение? — я уточнила.
Его серые глаза стали сердитыми.
— Конечно, так и было, Рея, как ты можешь даже спрашивать об этом?
Я опустила взгляд, прежде чем снова посмотрела на свой старый дом.
— Что значит страдания одного человека для сотен детей? Если бы я осталась, Чарльз не забрал бы детей. Они были бы дома со своими родителями, любимыми, счастливыми и здоровыми. Они могли бы вести счастливую жизнь со своими родителями.
У меня никого не было.
— Чарльз забрал этих детей, не ты, — говорит он. — Ты не можешь винить себя за то, что сделал старик-садист.
— Нет, — согласилась я. — Но я могу винить себя за то, что осталась незамеченной. Это моя вина.
— Нет, Милал, это, блядь, не так.
Теперь он начал злиться, и я вздохнула.
Дариус подошел с другой стороны от меня, пристально глядя на Джоша, прежде чем сосредоточился на мне.
— Мы не уверены, чего он хочет от тебя, но это связано с тем, что ты Наследница и он хочет произвести щенков на свет. Ты не можешь винить себя за его действия, когда все, что ты делаешь — это пытаешься выжить.
Они не понимали этого, они не понимали. То, через что проходили эти дети, похоже на то, что они сделали со мной. Я бы никому такого не пожелала.
Я снова посмотрела на свой старый дом, снова чувствуя на себе пристальный взгляд Дариуса. У меня вырвался вздох, когда я заметила поле, заполненное грязью, земля сухая и мертвая.
— Поле Лесии.
— Они избавились от него, — сказал Джош, и у меня защипало глаза.
— Как они могли это сделать?
Мой голос дрожал, и я сжала руки по швам, прекрасно осознавая, что все услышали дрожь в моем голосе. Дариус перевел взгляд с меня на поле.
Джош сжал мое плечо, не обращая внимания на то, как напрягся Дариус.
— Почему они делают то, что делают, Милал?
— Просто еще одна вещь, которую они у меня отняли, — сказала я, ненавидя то, как много они разрушили. Сокрушили.
— Нам нужно двигаться, — внезапно прошептал Лео и кивнул в сторону патрульного мужчины, направляющегося в нашу сторону.
— Держись ко мне поближе, — прошептал Дариус с намеком на предупреждение в голосе.
— Хорошо, — он выдержал мой пристальный взгляд, убеждаясь, что я так и сделаю, а затем мы двинулись.
Направляясь в деревню, Дариус взял инициативу на себя, и мы понеслись вниз по холму бесшумными шагами, пока не достигли первой хижины, стараясь не столкнуться с патрульным мужчиной. Присев на корточки под окном, мы прижались к дереву и прислушались, нет ли кого поблизости. Анна дала нам снадобье, скрывающее наш запах, так что они не смогли бы нас учуять, но если мы столкнёмся с кем-нибудь, то наше присутствие будет невозможно скрыть.
Мы осторожно пробрались между хижинами и пробирались на задворки деревни, пока не присели на корточки рядом со старой хижиной, глядя на мой старый дом. По моему позвоночнику пробежали мурашки от того, что я находилась так близко к чему-то, что причинило мне столько боли. Мы заметили Заида и Дамиана, идущих с противоположной стороны, и они кивнули в нашу сторону, прежде чем поднялись на несколько ступенек к дому Альфы.
Мое сердце подпрыгнуло к горлу, когда они постучали в дверь, и вскоре моя тетя Селена открыла. Я поерзала там, где сидела на корточках, Руна внутри меня заволновалась при виде нее. Сестра моей матери не заслуживала находиться в моем старом доме, не заслуживала фамилии нашей семьи, не заслуживала жить. Не после того, как она предала свою единственную сестру и племянницу. Ее сына.
Ярость захлестнула меня, и я начала действовать, не раздумывая, желая, чтобы ее кровь покрыла землю, как моя, за то, что она сделала с Кейдом. Чья-то рука толкнула меня обратно к кабине, зеленые глаза напряжены. Он посмотрел на мою тетю, прежде чем снова на меня, качая головой.