— Они мои, — сказала я ему, мое тело все еще кайфовало от удовольствия, которое он мне только что неожиданно подарил.
Он взял меня за руки и потянул вверх.
— Больше нет, волчонок, — я фыркнула, и его ухмылка стала совсем непристойной, когда он облизал губы. — Ничто больше не принадлежит только тебе.
Я хмуро посмотрела на него, но он усмехнулся и подошел к полке, пока я поправляла одежду, не обращая внимания на то, как лифчик царапал чувствительный сосок в том месте, где он прикоснулся к нему губами.
— Что это было? — пробормотала я, все еще переводя дыхание.
Говоря это, он не обернулся.
— Я знал, что поход к моему отцу не будет тем, что ты назвала бы "хорошим времяпрепровождением", ни для кого из нас, — сказал он низким голосом. — Я хотел попробовать тебя на вкус, прежде чем мы отправимся туда.
— Почему? — спросила я, наклоняя голову.
Он вернулся ко мне, скользя руками по моим обнаженным бедрам, и я задрожала, не обращая внимания на то, как приподнялись его губы при моей реакции на него.
— Потому что с твоим вкусом на моем языке ты все еще не так напряжена из-за меня, — его глаза полны самодовольства. — Я могу отвести тебя туда, зная, что ты не принадлежишь ни ему, ни кому-либо еще, кто был до меня. Или любому, кто когда-либо прикасался к тебе или наблюдал за тобой.
Последнее слово он прорычал, его глаза свернули чернотой, и я судорожно сглотнула.
— Они не владели никакой частью твоего тела, Рея. Ты не отдавала это им добровольно, ты не позволяла им свободно видеть тебя. Ты никогда больше не окажешься в таком положении, маленький волчонок.
— Как будто я не была за пределами Покоя ведьм? — съязвила, пытаясь не замечать, как его слова затронули что-то глубоко внутри меня.
Он глубоко вздохнул, его челюсть тикала, как будто ему ненавистно то, что он увидел. Мой взгляд ускользнул.
— Так ты хотел заявить права собственности вместо этого?
— Ты уже знаешь, что принадлежишь мне.
Я нахмурилась, а он хихикнул, как будто это забавно.
— Ты хотела то, что я дал тебе, даже если ты слишком упряма, чтобы просить.
Я даже не знала как. Боги, мои щеки запылали при одной мысли об этом, но он прав. Если он мог вытащить меня из моей собственной головы на несколько мгновений, дать мне что-то еще, кроме боли, которую я испытывала после всего, что произошло, я приму это. Даже от врага.
— Нам не обязательно нравиться друг другу, чтобы доставлять удовольствие, но для меня не является рутиной находиться между твоих бедер, маленький волчонок. Я хотел, чтобы мой рот был там, где его раньше не было, и я бы с радостью задохнулся от этого. Владеть тобой, пробовать тебя на вкус, заставлять тебя извиваться, пока ты не кончишь мне на лицо снова и снова, — тихо прошептал он, и я сжала бедра вместе, моя чувствительная плоть запульсировала.
Он ухмыльнулся, наклоняя голову и покусывая мою шею.
— Я бы с радостью оставил тебя в своей постели, насытившуюся, удовлетворенную, царапающую мою спину, когда я заставляю тебя умолять о большем. Этот день настанет, волчонок. Мой член вернется туда, где ему место.
— Ты не можешь говорить такие вещи, — сказала я ему.
Он хотел, чтобы я потеряла разум? Потому что моему телу, казалось, нравились его слова, и у меня нет ни единого шанса во Врохкарии остановить свою реакцию на них.
— Тебе не нравится слышать о том, что я хочу с тобой сделать?
Я отвернулась от него, мои щеки пылали. Он прижался ко мне своим твердым членом, давая понять, что он думал о том, где должен быть его член.
— Я так и думал.
Я фыркнула, когда он провел пальцем по моей щеке, прежде чем потерся своим носом о мой.
— Очаровательная, — засмеялся он. — Пора идти.
— Очаровательная? — спросила я, широко раскрыв глаза, но мы уже вышли оттуда.
Тридцать Один
Рея
Я крепко сжала Дариуса, когда мы приземлились возле большого, семейного домика. Качели на скамейке мягко раскачивались взад-вперед на круглой веранде, а колокольчики, свисающие с крыши, создавали собственную мелодию, когда по ним пробегал легкий ветерок. На деревянном полу разбросаны листья, истертые ступени полны ими и гнили. Здесь устрашающе тихо, и нигде не видно другого дома. Просто пустая зеленая земля с чем-то похожим на сарай подальше от дома, а вокруг нас лес.
— Это твой дом? — спросила я Дариуса, отступая от него и потирая руки, внезапный озноб охватил меня.
Он кивнул.
— Да, именно здесь мы жили, пока я не стал Альфой Элиты, а мой отец — Высшим. Он перевез нас в город поближе к замку Волворн, когда сам им стал, так что этот дом просто долгое время пустовал. Раньше он иногда приезжал сюда, и я несколько раз ходил с ним на охоту в лес, и он рассказывал мне о том, как стать одним из Элиты.
— Он был в Элите до Высшего? — спросила я, на самом деле не желая говорить о нем.
— Да, сначала ты должен быть в Элите, а потом сможешь стать Высшим, если тебя выберут. Мой отец научил меня всему, что я знаю, поскольку я в конечном итоге заменил бы его в качестве Альфы Элиты. Он был Высшим и Альфой Элиты какое-то время, пока я не был готов. Потом он захотел, чтобы я стал Высшим.
Я посмотрела на него и увидела напряжение в его теле.
— Ты ведь не хотел становиться Высшим, не так ли?
— Я не хотел торчать в замке, постоянно ходить на собрания и присутствовать на каждом судебном процессе, когда кто-то нарушал законы Врохкарии. Я до сих пор не хочу. Это никогда не входило в мои планы. Элита — это то, где я хочу быть, и всегда буду.
Я могла сказать, что он не сильно переживал по этому поводу, по убежденности в его голосе, решимости в глазах. Этот мужчина не дрогнет в этом.
Что произойдёт, когда мы свергнем Чарльза и других Высших? Не будет никакого правящего органа, люди погрузятся в свой собственный хаос. Должна быть какая-то форма власти, и я думала, что ею могжет стать Элита. Ну, новая форма Элиты, которая призвана исключительно защищать Земли Врохкарии, а не выполнять приказы Высших.
— Люди уже охвачены хаосом, когда рогуры наводняют их дома и уничтожают все, что попадается на глаза. Это происходило годами, но сейчас все намного хуже, и они не сбавляют оборотов. Отчеты о них поступают ежедневно, и я могу отправить не так уж много представителей Элиты. Что сейчас важно, так это спасти людей от чумы, разрушающей их жизни, будь то Высшие или рогуры, и спасти жизни невинных людей, которых забрали из их домов, — прорычал он, оглядывая свой старый семейный дом. — С остальным мы разберемся позже.
Я вздохнула, игнорируя мы в его ответе.
— Никто не понял цели рогуров или как их остановить. Мы можем покончить с Высшими, когда будем готовы, но рогуры? Мы все еще находимся в неведении.
— Мы знаем, что их привел сюда ритуал, если кристалл памяти хотя бы в какой-то форме верен.
— Который мне все еще нужно увидеть, — указала я.
— Который тебе все еще нужно увидеть, — согласился он. — Надеюсь, мы сможем получить его в ближайшее время. Тогда ты сможешь взглянуть на него и посмотреть, сможешь ли ты что-нибудь понять. Если ритуал привел их на эти земли, то нужно избавить их от этого.