— Дык, кобольды помогли, — развёл руками староста, видимо, удивлённый вопросом о такой "очевидной" вещи.
— Какие ещё кобольды?
— Обыкновенные, живут в холмах, шахты свои капают. Мы с ними торгуем, руду на еду меняем. Когда всё началось они нам помогли деревню защищать. Только вот…
— Говори, — со вздохом сказал Артиос, который уже понял, что скоро придётся опять решать чужие проблемы.
— Проклятье какая-та из гадин наложила на шахту с кобольдами. Взрослые захворали, а детишкам совсем худо. И лекарства не помогают. Знахарка наша сказала к целителю их надо, к магу света, чтобы порчу снять. Только вот где ты целителя найдёшь сейчас, да и кто кобольдов то лечить будет, когда и на людей то всем плевать.
— Ладно, где эти ваши кобольды, я пусть и не паладин, но возможно смогу помочь, если это действительно какое-то проклятье.
— Как хорошо, я вас проведу, вы только не пугайтесь. Кобольды диковатые немного, чужих не любят.
— Кобольдов пугаться? — Малефус прыснул после услышанного, после чего получил ещё один укорительный взгляд от своего друга.
Через пол часа староста привёл двух магов к входу в шахту, которая располагалась в одном из холмов. На страже стояли кобольды охранники: довольно низки, чем-то напоминающие ящеров, только подслеповатых и с частичным волосяным покровом. Серьёзными противниками их назвать было нельзя.
Староста вышел вперёд, начал что-то говорить кобольдам. Разговор шёл не на межрасовом языке, а на, должно быть, племенном наречии кобольдов. Поэтому, несмотря на свой улучшенных слух, Артиос ничего не понял. Тем не менее, нейросеть создала новый шаблон для неизвестного языка. Через пять минут разговор перешёл в спор, вышли другие кобольды, начали даже кричать, но вскоре успокоились.
— В общем вас пускать в шахту отказались, — сказал вернувшийся староста. — Но я уговорил вывести их больных для осмотра.
— Ага, — только и ответил Артиос, который бы не сильно волновался в случае, если кобольды откажутся от лечения.
— А ты целитель? — удивлённо спросил Малефус.
— Пару простых заклинаний знаю, могу снимать слабые проклятья, проводить обряды очищения и упокоения. Ещё слабые ранения исцелять.
— Ого, а как? Ты же тёмный маг, а целительство, пусть даже из ветки природы, находится на другой стороне древа родственных стихий.
— Простые заклинания может выучить любой маг, было бы желание и время.
— И учитель, а кто тебя учил?
— Да так, одна хранительница леса.
— Вроде той, которая нас убить хотела?
— Сильнее, порядком сильнее и адекватнее.
— И сколько ещё не рассказанных историй у тебя вроде этой? Столько лет знакомы, а я про тебя фактически ничего не знаю.
— Я тоже.
— Нужно будет исправить эту нелепую проблему в таверне, — после продолжительной паузы произнёс Малефус.
Артиос хотел было что-то ответить, но в этот момент из шахты кобольды вынесли своих собратьев. Низкорослые жители подземного мира положили носилки перед двумя магами и стали подозрительно смотреть. Кобольды абсолютно не доверяли чужакам и были готовы в любой момент обнажить оружие, а именно свои кирки.
Артиос согнулся и начал осматривать тяжело дышащего кобольда. Кожа больного оказалась покрыта тёмной плёнкой, а глаза красные из-за лопнувших капилляров. В некоторых местах тёмная плёнка приобретала ярко выраженный тёмно-синий оттенок. Подобное Артиос уже видел на жителях деревень, где восставала из могил нежить.
Рука достала из-за пазухи свёрток, где находились несколько оберегов. Артиос быстро выбрал подходящий и поднёс к телу кобольда. Тот сразу зарычал от боли, но оттенок кожи изменился на глазах в ближайшем к оберегу месте. Кобольды было дёрнулись в сторону мага, но слова старосты и зачатки разума остановили их от самоубийства.
— Касание мертвеца, — вынес вердикт Артиос, после чего направил энергию в амулет.
Одно из самых слабых проклятий, которое частое остаётся от прикосновения различных поднятых упырей. Взрослый после такого сваливается на пару дней в постель, но вскоре организм побеждает проклятье и без посторонней помощи. Но возможен и летальный исход, если человек слаб.
После повышения силы ауры больной кобольд начал верещать и пытаться подняться. Но через минуту он успокоился, а дыхание выровнялось, внешних признаков проклятья также не было.
— Следующий.
Через два часа все проклятые были исцелены, даже дети, с которыми пришлось долго возиться. Магия Артиоса была далека от идеала и вызывала очень болезные ощущения. Слабое детское сердце вполне могло не выдержать такого исцеления и разорваться. Поэтому пришлось дозировать целительную ауру.