— Каких из этих? — смысл до Артиоса дошёл далеко не сразу. — Болван, я тебе не свадьбу предлагаю, а совместное вложение в недвижимость.
— Два мужика живут и спят в одном доме…
— Во-первых, идёт речь о покупке участка. Во-вторых, можно построить там хоть три дома, главное, чтобы поместились. В-третьх, не забывай про Миру. В-четвёртых, я тоже самое ещё предложу и Кериону…
— В-пятых, где ты собрался деньги брать, чтобы купить участок, а потом ещё строительством занимался. А знаешь сколько золотых стоит территория в густо застроенном Лантинаэле?
— За городом купим. А деньги, ну поработаем годок-другой, отложим и купим. На троих не так уж и много получится.
— А ещё неэльфам землю не продают, а сдают в аренду, которая заканчивается после смерти.
— Ясно, ты ищешь не возможности, а оправдания.
— Нет, я рассказываю, как есть, и что идея твоя, м-м-м, придурковатая.
— Можно переехать из Кеенора.
— А учёба?
— Найдём других наставников.
— В Кееноре лучшие из лучших.
— Ладно, я вижу тебе нужно время, чтобы осознать всю гениальность моего предложения. Пока что просто решим вопрос с заработком, а именно возьмём парочку плёвых заказов.
Вскоре повозка, гружённая травами и прочими подарками из деревень, цена которым была фактически символичной, подъехала к высоким и толстым белоснежным стенами многомиллионной столицы Кеенора. Зданий в Лантинаэле было настолько много, что город казался бескрайним и скрывался за горизонтом. И целиком осмотреть его можно было лишь из эльфийского дворца, который находился в верхних кварталах и осудительно взирал на приезжих.
Рядом были видны башни четырёх главных магических школ, который напоминали небоскрёбы своими габаритами размерами. И пусть жили там эльфы, но строились арки и мосты с колоссальным размахом, будто архимаги школ ждали в гости великанов.
К слову, над центральной частью города всегда сияло солнце, а непогода обходила благородную расу стороной. Даже когда город накрывала ночь, то свет лун заставлял светиться не видные при солнечных лучах узоры.
А ещё в верхнем квартале находилась небесная гавань, порт для солнечных странников, кораблей, которые летали среди облаков. И сейчас к магической пристани на стыковку заходил главный флагман эльфом. Гигантская посудина с магическими орудиями, мощи которых хватает для испепеления городов в считанные секунды. Её габаритов хватало, чтобы даже въезжающие в город путники могли восхититься и ужаснуться мощью эльфов.
— Вернулись с южных земель, — вслух произнёс Малефус. — Это мне кажется или он слегка дымится? Несладко, наверное, пришлось эльфам. Хотя более чем уверен у пустынных кочевников дела ещё хуже.
Артиос любовался увеличенным нейросетью изображением гигантской посудины: картинка была взята и сохранена из учебника школы "Знамения". Пусть корабль и был военным, но эльфы местами поступались практичность в угоду красоте. На мачтах красовалась искусная ручная резьба, на палубе находилось место статуям в честь четырёх стихий, а уж про различное количество вытканных знамён и вымпелов говорить уже не приходилось. И всё это постоянно заменялось после каждого боя, ведь даже одной искры хватало, чтобы испортить чувствительную к чему угодно ткань.
— Значит всё таки кто-то может им сопротивляться, и власть эльфов отнюдь не абсолютна.
Малефус хотел что-то добавить на высказывание друга, но осекся на полу слове и замолчал. Артиос тут же понял причину неожиданного поведения дымного мага.
Въезд в Лантинаэль осуществлялся через десятки колоссальных ворот, которые испокон веков считались неприступными. Каждый участок стены закреплялся за влиятельным эльфийским кланом, многие аристократы даже проходили службу, охраняя покой собратьев наравне с обычными эльфами. В культуре остроухих это считалось почётным долгом каждого.
И конкретно эти ворота назывались "Кровавый Ворон", они вели сразу же в трущобы. Здесь всегда самые жёсткие осмотры, самая бдительная стража, самые жёсткие пресечения любого намёка на беспорядок. Артиосу и Малефусу как ученикам магической школы нечего было бояться, к тому же следующие ворота находятся примерно в часе езды по дуге. И, наверное, стоило бы пожертвовать временем, чтобы избежать подобного зрелища.
Ещё за три сотни метров от самих ворот дорога уже была усеяна деревянными столбами, на которых были повешены преступники. Некоторых сажали на кол, некоторых закапывали в землю, оставляя лишь голову, на самих стенах болтались решётки с запертыми людьми, вернее уже подгнившими трупами.
Обычно здесь находились различные преступники: насильники, убийцы, воры, контрабандисты — в трущобах хватало ублюдков. Амфибии запекались без воды на солнце, зверолюдам выбивали зубы, отрывали бивни и сбривали шерсть, оставляя искалеченные тела на цепи. Всех ждала смерть от голода, долгая и ужасная. Пленникам даже спать не давали, стражники то и дело проходили и били по решёткам, будя посмевших уснуть узников.