– Он то же самое про вас говорил. – Ее улыбка совсем испарилась, и теперь девушка смотрела на него серьезно, что ей не очень шло. – Как думаете, почему так получилось? Почему мокаки оказались у Риги-Пять, да еще в таком количестве?
Питер скривился. Его левая ладонь стала слегка влажной.
– Хороший вопрос. Я и сам его себе не раз задавал.
«А если по правде, деточка, – подумал он, – то он мне даже снится. Причем без конца».
На самом деле планировался просто-напросто очередной набег на мокакские перерабатывающие заводы. Загрузить антиводород и убраться с минимальными потерями с обеих сторон.
– А Бо что говорит?
– Он говорит, было похоже, что нас там ждали.
– Точно. – Питер кивнул. – И они не успели бы так быстро окопаться и приготовиться, если бы первое предупреждение к ним пришло, когда мы только границу пересекли.
Мысленно Редер снова все это видел. Перерабатывающий завод представлялся большим серовато-голубым островом, что плавал над оранжево-бурым диском Риги-Пять. Пара грузовых кораблей была пришвартована у стыковочных труб завода, а больше, не считая двух спутников планеты, ничего не просматривалось.
– Наверняка они заблаговременно там расположились, – негромко продолжил он. – Датчики ничего не фиксировали. За предыдущую неделю – никаких транзитных сигнатур. – Питер покачал головой. – Место было тихое и холодное – в точности как и ожидалось. Капитан выслал нас по-быстрому разведать, и мы славно продвинулись, но тут вдруг мокаки ударили. Два судна Космического Отряда сразу в гору ушли. Такие дела. – Редер глотнул пива. Глаза его были далеко, а крики погибших месяцы назад астронавтов по-прежнему звенели у него в голове. Так бывало всякий раз, когда он об этом вспоминал.
– Бо говорит, в армии полно мокакских изменников, – прошептала Гарднер. – Он говорит, до границы вас засечь не могли, никаких случайностей, все у вас было как надо.
Питер взглянул на девушку; она явно бурлила гневом после того, что произошло с ее братом. «Черт побери, а я-то как разгневан после того, что со мной случилось!» – подумал он. И она вполне могла быть права. На вид мокака от содруга было не отличить.
Конечно, мокаки могли вычислить, что из всех их заводов Рига-Пять представляет собой самый вероятный объект для удара, и устроить там засаду. Правда, Редеру очень не хотелось представлять их себе такими смышлеными. Но еще более неприятной была мысль о том, что они могли комфортно осесть в главнокомандовании Содружества. «Хотя, – подумал Питер, – при нынешнем уровне наших руководящих эшелонов нехватка мозгов у кого-то из их членов может быть не столь очевидна». Что было откровенной клеветой, и он это знал, однако подобный образ мыслей уже почти вошел в традицию.
В реальности же со времени начала войны ускоренное продвижение по службе привело в ряды высшего руководства немало превосходных, знающих офицеров, и теперь они далеко перевешивали накопившийся там шлак. Все реже и реже можно было встретить офицера, который получил повышение только за то, что ничего катастрофического не натворил.
– А знаете, Гарднер, – по-доброму обратился к девушке Питер, – Бо, возможно, прав. А потому не самым глупым решением будет вести себя осторожно и держать рот на замке. Но поскольку никто из нас в контрразведке не служит, то становиться на этот счет параноиком я тоже смысла не вижу. Ничего, кроме досады и раздражения, это не принесет.
Хмурясь, она немного подумала.
– Да. Пожалуй, вы правы. – Затем Гарднер постаралась привести себя в более радужное настроение и с улыбкой спросила: – А вы мне о брате не расскажете? И ваши новости не забудьте, чтобы я смогла их ему передать.
– Говорите, о вашем брате вам рассказать? – Питер Редер медленно расплылся в широкой улыбке.
«Вот где я отыграюсь», – подумал он. Бо был одним из лучших его друзей, но старая армейская аксиома гласила, что другу можно доверить все, включая жизнь, но только не девушку и, разумеется, не бутылку. Однажды на танцах Питер вышел в туалет, а вернувшись, в полном согласии с указанной аксиомой обнаружил, что Бо успешно наплел оставленной Редером девушке про его внезапные приступы тошноты и уже эскортировал эту красотку куда следует…
– Расскажу-ка я вам про тот раз, когда Бо решил в воздуховоды «Непокорного» лабораторных крыс запустить…
Три часа до полетного «окна» прошли очень даже неплохо, и Редер отгрузил сестренке Бо Гарднера столько пикантных историй, что она теперь могла своего братца многие годы шантажировать. «Если она достойный представитель рода Гарднеров, – решил он, – она их с превеликим удовольствием реализует».
Глава вторая
Кап-Гаттерас был стартовой площадкой Космического Отряда Содружества уже очень давно, больше столетия; кроме того, экспансия военного времени заставила космодром работать в бешеном круглосуточном режиме. Там были пусковые столы буквально для всего на свете начиная от тяжелых грузовых кораблей с лучевой тягой и кончая миниатюрными челноками для личного состава. Еще там в изобилии имелись ремонтные доки, гигантские резервуары для хранения дистиллированной воды, бараки, пакгаузы. Вокруг служебных строений беспорядочно расползалось гражданское поселение. Однако из всего этого изобилия Питер толком разглядел только КПП, где у него проверили документы.
Радостью со слезами на глазах было для него вернуться на действующую базу Космического Отряда после госпиталей и центров физиотерапии. Темно-серые коридоры из синтетики почему-то казалось мягкими, хотя на самом деле были тверже стали; повсюду там попадались функциональные выпуклые формы, цветная кодировка на трубах и оборудовании, знаки различия на вездесущих форменных комбинезонах и в равной степени вездесущий запах озона. Меры безопасности, как заметил Питер, явно были усилены; у входов на стыковочные платформы стояли десантники в походном обмундировании, а перед тем, как лейтенант Гарднер села на борт своего похожего на громадную пулю челнока в глубокой синтокретовой шахте, оба они прошли сканирование сетчатки.