Аристей, вступая на палубу:
- Поверишь ли? Надеюсь, да. Друзья! Я посетил в Чертогах Духа света, представшего как Феб среди планет с прозваньями богов, известных вам.
Диана с восхищением:
- Он был допущен на Совет богов!
Аристей, рассмеявшись, горестно:
- Явился я как гость, но принят был как пленник, что повинен в нарушеньи границ страны и тишины над миром, с вторженьем самолетов вражьих сил...
Сурин, покачнувшись:
- Что ж, мы со всех сторон окружены?
Аристей с печалью:
- Не мы; угроза над страною света нависла; ледники пришли в движенье, и озеро, сияющее светом, затопит острова и склоны гор, - и Шамбалы земной как не бывало.
В раскатах грома взрывов не слыхать, но бомбовым ударам нет конца.
Легасов заинтересованно:
- Кто с кем воюет?
Аристей, не желая вдаваться в подробности:
- У кого есть сила во устрашенье всех и вся на свете. Безумье силы торжествует днесь.
Леонард, решаясь тоже на некое деяние:
- Теперь я знаю, что мне делать здесь.
Аристей, невольно рассмеявшись:
- Вступить ты хочешь в бой ценою жизни? Но в войнах и погибнет вся планета.
Сурин рассудительно:
- Огонь огнем тушить вдвойне опасно.
Аристей весь в порыве:
- Пора! Пора! В каюты все спускайтесь! Удастся нам взлететь - мы спасены. А с нами и Элизиум теней.
Леонард, вплескивая руками:
- Ах, Аристей, нам и сходить не надо?
Эста, поднявшаяся вновь, чтобы послушать Аристея:
- Нет, я сойду. Элизиум теней мне мил особенно; тому причины, конечно, есть. Прощайте, Аристей!
Аристей обнимает и целует Эсту:
- Элизиум, или Шамбала, или то, что называю я страною света, - то наша связь с Землей, первоистоки мировой культуры, а Парусник – модель, несущая в себе лучшие идеи, какие были или могут быть… Вобрать всего мы не могли, - обращаясь и к Леонарду. – За вами дело!
- Как?!
- В ауре корабля вся ваша жизнь доступна будет нам, через Элизиум, каковой, коль будет он разрушен, вы можете воссоздать…
Леонард, подхватывая мысль Аристея:
- На сцене!
- Ты понял все. Теперь - прощай! – Рассмеявшись. – Увидимся еще! – Протянув руку для рукопожатия, Аристей вдруг полез в карман и достал нэцкэ: у старца едва светились глаза, он слабым голосом проговорил: «Попрощайся и со мной…»
- Ты болен?
- Болен, не болен, я здесь остаюсь.
- С Леонардом?
- Если он не против, - слабо рассмеялся старец.
Леонард протянул руку, он был несказанно рад:
- Мессир! Или маэстро?
- Маэстро, - улыбнулся старец. – Мессир ты!
Эста и вовсе повеселела: если что случится с Золотым парусником, возможно, им с помощью даймона удастся его воссоздать?
- Прощай! – Аристей, перекладывая со своей ладони на ладонь Леонарда брелок из слоистого сердолика, едва сдержал слезы.
- С восхождением, Аристей!
Леонард и Эста сходят на берег. Золотой парусник отходит от пристани.
Леонард торжественно:
- Счастливой аристеи среди звезд!
Эста в ужасе:
- О, нет!
Горное озеро, пламенея, проваливается в разверзающуюся бездну, куда спадает и Золотой парусник, но вдруг, как на приливной волне, вплывает и взлетает.
Все исчезает, кроме заснеженных вершин гор и синего неба на закате. Звуки оркестра бушуют и уносятся в дали Вселенной.
ЭПИЛОГ
Поэт, пребывая в тоске и грусти:
- О, беспокойная планета! Чудесная страна, обитель света, разрушена, и с ней Элизиум теней теряет очертанья и значенье, и невозможно возрожденье классических идей и форм, как в море, где бушует шторм.
Природа беззащитна перед сыном, безумным властелином, что губит жизнь, как сонм смертей, в игре разнузданных страстей.
И стынут гор вершины в безжизненной пустыне.
Что ж юная чета, отрада наша и мечта? Ужель она погибла? На них упала каменная глыба, и ярче солнца вспыхнул взрыв, корабль из бездны возвратив, и он, летучий, уж не канет средь звезд в безмерном океане.
Да будет создан новый мир, надежда наша и кумир, в полете мысли дерзновенной, как света, во Вселенной!
© Петр Киле Источник: http://www.renclassic.ru/