Ави положил на колени планшет с картой. Как было решено на дневном совещании, оперативным группам придавалось армейское подразделение, в задачу которого входило оцепление района или населённого пункта и огневая поддержка, если она потребуется. Вскоре он увидел приземистый хаммер и возле него людей в обмундировании цвета хаки.
– Тормози, Дани, – сказал он и, дождавшись остановки, ступил на каменистый наст дороги.
Подъехали ещё две машины, откуда вышли его давнишние товарищи по службе. Они обнялись и подошли к армейскому офицеру, стоявшему облокотившись на широкое крыло хаммера. Майор пожал им руки и разложил карту на капоте машины. Офицеры ШАБАКа также раскрыли свои карты, и каждый из них доложил о своей задаче, указал на объект операции и пути следования к нему. Майор предложил свой план поддержки, который приняли с некоторыми поправками.
– Я своими силами подхожу к деревне и занимаю позиции на окраинах и главной улице. Через полчаса вы выдвигаетесь по маршрутам, которые мы согласовали. Желаю удачи.
Его уверенность в себе и военная выправка говорили о немалом опыте в подобных операциях. Ави не один раз был с ним в деле и знал, что на него можно положиться. Он вернулся к своей группе.
– Итак, друзья, повторяю нашу задачу, – произнёс Ави. – Будем двигаться по этому пути, – он указал авторучкой на карте. – Наш объект по имени Ахмед находится вот здесь. Он очень опасен. Не исключаю вмешательство его родственников. Выполняем задачу и без промедления уходим. Возвращаемся теми же улицами.
Ави прочертил в воздухе над картой путь выхода из деревни. Парни подтвердили, что задача им ясна, надели бронежилеты и, бряцая оружием, отяжелевшие, уселись на обочине дороги возле машины.
Минут через десять просигналил бипер радиостанции, что означало завершение оцепления района операции.
– Трогаемся, Дани, – скомандовал Ави.
Машина двинулась по дороге, на перекрёстке свернула налево и через несколько сотен метров по грунтовой дороге въехала в деревню. Минут пятнадцать осторожно катили по узким улочкам Ятты. По обеим сторонам, почти смыкаясь друг с другом, громоздились одно и двухэтажные дома с серыми и белыми облезлыми стенами и плоскими крышами, уставленными чёрными бочками солнечных бойлеров. Временами они высвечивались фонарями джипа, а потом вновь погружались в темноту ночи. Собаки во дворах лаяли в след проезжавшей машине.
– Останови здесь, выходим, – тихо проговорил Ави.
Один за другим они вылезли из джипа и приблизились к каменному забору.
– Видите дом в глубине двора? Нам требуется незамеченными пройти двор, войти и подняться на первый этаж. Там спальни, в той, что направо, – Ахмед с женой. Его устраняем и уходим, – прошептал Ави. – Держитесь за мной. Пошли.
Короткими перебежками вдоль внутренней ограды двора подобрались к входу в дом. Убедившись, что внизу никого нет, один за другим поднялись по лестнице и вошли в тёмный коридор, по обе стороны которого, согласно полученной информации, находились спальни родителей, детей и Ахмеда с супругой. Ави включил фонарик, и его свет вырвал из темноты белые стены, три двери и пол, выложенный керамической плиткой. Дверь справа, поддавшись слабому нажиму, с лёгким скрипом отворилась, и трое вошли в комнату. Ави направил луч фонарика на изголовье двуспальной кровати и в этот момент увидел бородача с пистолетом, направленным на него. Разбуженный шагами и скрипом двери, араб успел выхватить из-под подушки оружие и выстрелить первым наугад в чёрный силуэт возле его ног. Пуля прошила голову, задев висок. Завопила молодая женщина, прикрыв лицо руками. Два приглушённых глушителями выстрела оперативников прозвучали в тот момент, когда Ави замертво рухнул на пол. Тело Ахмада безжизненно повалилось на кровать.
7
Утром Рахель проснулась с мыслью о Якове. После разговора с ним по телефону прошло уже несколько дней, и с каждым новым в ней всё больше росло беспокойство, что в его отношении к ней произошла серьёзная перемена. Ещё тогда она почувствовала его едва заметную холодность, а потом он куда-то исчез и перестал звонить. Сегодня Рахель решила поговорить с ним, но вначале нужно было покормить Давида и приготовить что-нибудь для Тамар и мужа, который должен был скоро вернуться. Она вспомнила о вчерашней тревоге, овладевшей ею после разговора с Ави, и привычным усилием воли взяла себя в руки. Она подняла сына, крутившегося и оживлённо сучившего ножками, сменила ему одежду и положила его обратно в детскую кроватку. Затем подогрела бутылочку с «Матерной», и Давид с завидным аппетитом принялся за еду.