– Дорогой, мне кажется, у тебя давно не было женщины, ты какой-то ненасытный.
– Ты права. Я любил одну женщину, а недавно мы расстались.
– Почему?
– Я тебе потом всё расскажу.
– Ты такой загадочный.
Она поцеловала его и возбуждённый её чувственными губами, Яков обнял её упругую грудь и снова овладел ею.
7
На городской призывной пункт Яков прибыл с родителями. Илья Зиновьевич взял однодневный отпуск, а Ребекка Соломоновна договорилась на работе, что задержится часа на два. С этим не было никаких проблем – израильтяне с уважением и пониманием относятся ко всему, связанному с армейской службой. Проводить сына в армию – святое дело.
На улице в этот утренний час собралось уже много народу. Люди стояли группами, оживлённо переговариваясь, и многоголосый гул невидимым облаком стоял над ними. Яков увидел репатрианта из Москвы, с которым познакомился полгода назад во время регистрации и тестирования, и подал ему знак рукой. Парень, увидев его, жизнерадостно улыбнулся и что-то крикнул, но голос его потонул в шуме толпы.
– А твоя девушка придёт? – спросила Ребекка.
– Мы с ней вчера попрощались, мама. Она не смогла. У неё сегодня экзамен.
– Она молодец. – Илья Зиновьевич посмотрел на сына испытывающим взглядом. – Яша, скажи, ты не влюбился?
– Она мне очень нравится, я испытываю к ней сильное влечение. Но мне предстоит отслужить год, и ей тоже, когда закончит учёбу.
– Вы ещё молодые, и время пройдёт быстро. Тогда и поженитесь, – неуверенно произнесла Ребекка.
– Можно жениться и служа в армии. А женщине в этом случае даже срок сокращают или дают освобождение, – сказал Яков. – Если женщина беременна, тут вопросов никаких нет, отправляют домой. В Израиле рождение ребёнка, продолжение рода – самое важное.
– Тебе уже сообщили, в какие войска тебя направляют? – поинтересовался Илья Зиновьевич.
– Я просился в разведку, ты знаешь, папа. Надеюсь, так и будет.
На пороге призывного пункта показался молодой подтянутый капитан, и, обведя взглядом множество людей, скомандовал хорошо поставленным голосом:
– Всем призывникам занять места в автобусах. Отправление через пятнадцать минут.
Из-за поворота улицы к стоянке напротив один за другим стали выруливать автобусы. Новобранцы после объятий и поцелуев поднимались и занимали места, делая знаки родственникам и друзьям.
– Яша, позвони, когда доберёшься, – попросила Ребекка Соломоновна, смахивая слезу.
– Мама, что ты себе надумала? Я буду приезжать. Мы же в Израиле, здесь всё близко.
Ребекка подошла к сыну и поцеловала его.
– Я горжусь тобой, Яша.
– Рива, дай-ка мне с сыном попрощаться.
Илья Зиновьевич обнял Якова за плечи и прижал к себе.
– Сообщи нам, где ты находишься. Мы будем тебя навещать.
– Если это будет возможно, папа. В чём я совсем не уверен.
Яков энергично поднялся в автобус, прошёл вглубь салона и, найдя свободное место, посмотрел в окно. Мать и отец стояли на том же месте, ища его за оконным стеклом, и увидев, замахали руками.
На военной базе, куда они прибыли, Яков оказался на конвейере, двигаясь от одной станции к другой. Его сразу же отправили к парикмахеру, который за считанные минуты укоротил волосы до стандартной длины. Потом он сфотографировался и получил армейское удостоверение и жетоны с личным номером. Один ему сказали одеть на шею, а второй, как ему объяснили, при получении ботинок разламывается на две половинки, с личным номером на каждой из них, которые кладутся под стельки. А делается это для того, чтобы, если бойцу оторвёт ноги, определить, кому они принадлежат.
Яков заполнил анкету, и его вызвали на интервью. Офицер пробежал глазами бумаги и взглянул на Якова.
– Мы ознакомились с твоими тестами и профилем и рекомендовали тебя в разведывательную часть. Ты тоже просил об этом и твоя просьба удовлетворена. Желаю тебе хорошей службы.
Он замолчал и внимательно посмотрел на него.
– Вас, русских, сейчас здесь очень много. Замечательные парни и девушки. Для нашей страны это божье благословение.
– Спасибо, господин майор.
Когда Яков поднялся со стула, офицер крепко пожал ему руку.
Ему сняли отпечатки пальцев, сделали рентгеновские снимки полости рта, которые требуются для опознания сгоревшего трупа, поскольку зубы – единственное, что не сгорает, взяли кровь на анализ и сделали прививки. На складе прапорщик выдал ему комплект армейской формы: две рубашки, две пары брюк и ботинок, носки и много чего ещё. Он отошёл в сторону, снял с себя одежду и обувь, в которых приехал, и надел полученную одежду. Она оказалась ему впору, и Яков отметил про себя намётанный глаз прапорщика. Он сдал ему свою одежду и уложил всё остальное в огромный вещмешок, китбег, как его называли ребята, одевавшиеся рядом с ним. Опять погрузка на автобус, идущий на учебную базу, где Якову предстояло служить. В автобусе знакомый парень подсел к нему и, широко улыбнувшись, протянул руку.