– Пора нам уже и подружиться. Меня тоже определили в разведку. Я Михаэль.
– Яков, – ответил он, пожимая руку. – Ты прав, похоже, мы оказались в одной лодке. Кто ты по специальности?
– Я электронщик. Начал работать в компании «Тельрад». Знаешь, на Хар Хоцвим?
– Конечно. Как ты думаешь, стоит нам попросить, чтобы нас зачислили в одну часть?
– Когда приедем, подойдём к командиру.
Через час автобус въехал в ворота военного лагеря. Был полдень, солнце стояло высоко на голубом небе, обжигая по-летнему их молодые лица. Выйдя на грунтовую площадку, ребята с интересом разглядывали низкие строения и караваны, выкрашенные в белый цвет, и ровные ряды дощатых казарм. Они сразу же нашли командира, молодого лейтенанта, он как раз вышел встречать автобусы на широкой парковке у ворот.
– Разрешите обратиться? – смущённо спросил его Яков, сознавая, что нарушил все нормы обращения к офицеру, которые предстояло ещё узнать.
– Я слушаю, – ответил тот, окинув новобранцев взглядом.
– Мы друзья с Михаэлем, из Иерусалима. Просим зачислить нас в одно подразделение.
– Я проверю такую возможность. Назовите ваши фамилии и имена.
Лейтенант записал в блокнот и отошёл от них. Прозвучала команда на построение, и майор, оглядев парней и девушек в новеньких мундирах, сказал, что рад приветствовать молодых воинов Израиля, и здесь, на этой учебной базе, они пройдут курс молодого бойца. Потом все двинулись в столовую, уставленную длинными крашенными коричневой краской деревянными столами и лавками, и стали в очередь на раздачу, оживлённо переговариваясь в радостном предвкушении обеда.
– По-моему, неплохо, – заметил Яков, с аппетитом поедая шницель с рисом.
– И суп был ничего, – поддержал его Михаэль.
– Надо бы найти лейтенанта. Знаешь поговорку – «куй железо, пока горячо»?
Парни вышли из столовой и побрели к домикам командиров. Молодой офицер неожиданно вышел из кабинета им навстречу, держа в руках несколько картонных папок. Увидев их, сделал знак, чтобы они подошли.
– Я справился о вас. Вы в одном взводе, поздравляю.
– Спасибо, господин лейтенант.
– Вы свободны.
Ребята радостно потрепали друг друга за плечи и направились в комнату, где оставили свои вещмешки.
– А мешочки-то тяжеловатые, – констатировал Яков.
– Погоди, нам ещё предстоят прогулки со всей амуницией. Мало не покажется, – напомнил Михаэль. – Знаешь, сколько весит автомат?
– Буду знать, когда нам его вручат.
В казарме, где разместили их взвод, они выбрали кровати напротив.
– Теперь будем дружить и постелями, пошутил Яков, раскладывая вещи в тумбочке.
– А полежать нам не дадут, – съязвил в ответ Михаэль. – Всех вызывают на занятия.
– Чем мне нравится армия… Она функционирует, как часы. Здесь за тебя решают, когда, что и как делать, – заметил Яков.
– Поживём – увидим, – рассудил Михаэль.
8
Миновал месяц. Тиронут, так назывался на иврите подготовительный курс молодого бойца, перевалил на свою вторую половину. Стрельбы и походы в полном снаряжении остались позади, накопившаяся усталость требовала отдохновения, и руководство базы распустило ребят по домам.
Автобус, петляя вдоль северного откоса горы, приближался к Иерусалиму. Проехали Сады Сахарова, затем большой загруженный перекрёсток Гиват Шауль. Яков и Михаэль подняли на плечи увесистые автоматы, прежде лежавшие на коленях, подхватили брошенные на пол вещмешки, спустились на перрон автобусной станции, и вышли на улицу Яффо. Стеклянная глыба Дворца конгрессов дружелюбно сверкнула отраженным утренним светом, приветствуя их возвращение в город.
– Ну что, разбегаемся по квартирам, – предложил Яков.
– А в субботу сбегаемся здесь в восемь вечера, – в унисон ему ответил Михаэль.
Друзья попрощались, и Яков с вещмешком на одном плече и автоматом на другом побрёл к остановке автобуса. Он сошёл недалеко от дома. Было жарко, день катился к полдню и только свежий не разогревшийся с утра ветерок охлаждал его горячую грудь и лицо. Дверь открыла Ребекка Соломоновна и, не сдерживая радости, обняла его.
– Яшенька, заходи, – сказала она, рассматривая сына. – Ты возмужал, загорел, хотя выглядишь усталым. Я отпросилась, и меня сегодня отпустили пораньше.
– Ты права, мамочка, мне не мешает отдохнуть. А папа ещё не пришёл?