Касумов горько усмехнулся:
— Вот здесь мы подходим к сути проблемы Азнефти. Техническое руководство треста не заинтересовано в повышении эффективности. Чем ниже производительность, тем проще списывать ресурсы на «объективные трудности». Тем легче объяснять невыполнение плана и тем удобнее маскировать хищения.
Он отошел к шкафу в углу лаборатории и извлек оттуда толстую папку с документами:
— За два года я трижды представлял проект на техническом совете. И трижды его отклоняли под разными предлогами. То «технология недостаточно проверена», то «отсутствуют средства на опытные образцы», то «необходимо согласование с Москвой». А на самом деле истинная причина здесь, — он протянул мне папку.
Я открыл документы и увидел схемы финансовых потоков, копии договоров, таблицы с цифрами.
— Что это?
— Доказательства существования организованной системы хищений в Азнефти, — Касумов понизил голос, хотя в лаборатории кроме нас никого не было. — Я собирал эту информацию по крупицам больше года. Технический директор Рахманов и финансист Алиханов главные действующие лица. Они создали сеть фиктивных компаний, через которые проходят закупки несуществующего оборудования и материалов.
Я быстро просмотрел первые страницы. Схема была тщательно продумана и мастерски замаскирована в сложной системе договоров и субподрядов.
— Но самое интересное не это, — продолжил Касумов, переворачивая страницы до определенного места. — Вот здесь данные о связях этих компаний с иностранными фирмами, преимущественно английскими и американскими. Формально поставщики оборудования, фактически каналы для вывода валюты.
Я присвистнул. Размах операций впечатлял даже меня, повидавшего немало финансовых махинаций в своей жизни.
— Где вы взяли эти документы?
— У меня есть доступ к техническому архиву, — Касумов улыбнулся. — Никто не обращает внимания на младшего инженера, копающегося в старых чертежах. Что-то нашел там, что-то через знакомых в бухгалтерии, что-то через рабочих, которые знают реальное положение дел на промыслах.
— А как на все это смотрит директор Мамедов?
— Мамедов? — Касумов пожал плечами. — Он лишь номинальная фигура. Реальное управление в руках кланов, стоящих за Рахмановым и Алихановым. У каждого своя сфера влияния, свои промыслы, свои заводы. Мамедов обеспечивает политическое прикрытие через связи в ЦК.
— Потому-то вы и решили действовать через меня, — констатировал я. — Через Москву.
— Именно, — Касумов кивнул. — Местные власти либо куплены, либо запуганы. Только комиссия с чрезвычайными полномочиями от центра может разрубить этот гордиев узел.
Я задумчиво перелистывал документы. Информация была взрывоопасной. Схемы хищений, вывода валюты, саботажа модернизации. Материала хватило бы на несколько громких процессов. Но меня интересовало не только разоблачение коррупции, но и технологический прорыв.
— Товарищ Касумов, ваши документы, безусловно, ценны, и мы их тщательно изучим. Но сейчас меня больше интересуют технические возможности. Расскажите, каков реальный потенциал бакинских месторождений при правильной эксплуатации?
Глаза Касумова загорелись. Он быстро убрал финансовые документы и раскрыл другую папку, с геологическими картами:
— Огромный! По моим расчетам, при внедрении турбобурения и правильного режима эксплуатации пластов добычу можно увеличить минимум в полтора-два раза уже в ближайший год. Ведь дело не только в скорости бурения. Турбобур позволяет достигать гораздо больших глубин, где залегают нетронутые пласты с высоким содержанием бензиновых фракций.
Он показал на карту месторождений:
— Вот здесь, в районе Сураханов, целый горизонт нефтеносных пластов на глубине более двух тысяч метров. Роторным способом туда не добраться, а с турбобуром вполне реально. А вот здесь, в акватории Каспия, по данным разведки, залежи, превышающие все наши сухопутные месторождения вместе взятые!
— Морская добыча? — заинтересовался я. — Насколько это реально с технической точки зрения?
— С нынешними технологиями сложно, но возможно, — Касумов раскрыл еще один чертеж. — Я разработал проект облегченных буровых платформ на свайных основаниях. Они устойчивы к волнению моря и позволяют вести бурение на глубинах до пятидесяти метров.
Я с возрастающим уважением смотрел на молодого инженера. Его технические идеи опережали время и предвосхищали решения, которые в моей прежней реальности появились гораздо позже.