— Согласен, — кивнул Мышкин. — Через пятнадцать минут в вашем номере. Я сначала проинструктирую оперативников.
Я вернулся в номер и стал быстро одеваться. Утренняя попытка покушения изменила ситуацию.
Теперь мы имели прямые доказательства преступных действий руководства Азнефти, что давало нам дополнительные козыри в переговорах с местными властями. Но одновременно это означало, что противник перешел к отчаянным мерам, а значит, предстоящее испытание турбобура на Биби-Эйбате приобретало еще большее значение.
Жизнь в Баку била ключом, и для меня этот ключ едва не стал могильным. Но мы были готовы к подобному развитию событий.
Теперь важно сохранять бдительность и довести начатое дело до конца. Слишком многое стояло на кону, не только судьба бакинской нефти, но и будущее всей советской индустриализации.
Глава 5
Нефтяные вышки революции
Раннее утро встретило нас пронзительным ветром с Каспия. Солнце едва поднималось над горизонтом, окрашивая морскую гладь в золотисто-розовые тона, когда наш автомобильный кортеж, сменив за время поездки несколько машин для обеспечения безопасности, приближался к Биби-Эйбатским промыслам.
После ночной попытки покушения Мышкин утроил меры предосторожности.
В передней машине разместились оперативники, в задней дополнительная охрана. Наша основная группа, я, Завадский, Касумов и Филатов, ехала в центральном автомобиле. Корсакова с Герасимовой направились отдельно в финансовое управление Азнефти для проведения ревизии.
— Биби-Эйбат — старейшее нефтяное месторождение в мире, — Касумов с плохо скрываемым волнением указал на показавшийся вдали лес деревянных вышек. — Здесь добывали нефть еще тысячу лет назад примитивными колодцами. А промышленное освоение начал Нобель в 1873 году.
— Знаменательное место, — кивнул Завадский, протирая запотевшие очки. — По сути, колыбель мировой нефтяной промышленности.
— И одновременно памятник технической отсталости, — горько добавил Касумов. — Большинство оборудования сохранилось с нобелевских времен.
Мы проехали через контрольно-пропускной пункт, где охранник долго изучал наши документы, после чего неохотно поднял полосатый шлагбаум. Машины медленно двинулись по разбитой грунтовой дороге, вздымая клубы пыли, смешанной с нефтяными испарениями.
Наконец автомобиль остановился на небольшой площадке, откуда открывался панорамный вид на промыслы. Я вышел из машины и на мгновение застыл, пораженный открывшейся картиной.
Биби-Эйбатская долина представляла собой фантасмагорическое зрелище.
Сотни буровых вышек, тесно прижатых друг к другу, поднимались к небу подобно мрачному лесу из почерневших от времени деревянных конструкций. Между ними, словно исполинские насекомые, ритмично кланялись станки-качалки, извлекая из недр земли драгоценную нефть. Землю покрывал маслянисто-черный слой, в котором отражалось утреннее солнце, создавая причудливые радужные разводы.
Воздух был пропитан резким запахом сырой нефти, смешанным с угольным дымом от котельных. Густой, тяжелый аромат углеводородов буквально обволакивал все вокруг, проникая в одежду, оседая на коже.
Но более всего впечатляла звуковая симфония промысла. Оглушительный лязг металла, пронзительное шипение пара, надрывный скрежет буровых механизмов, глухие удары насосов и протяжные гудки паровых свистков создавали невообразимую какофонию индустриального труда.
— Добро пожаловать в сердце бакинской нефтедобычи, товарищ Краснов, — произнес Касумов, перекрикивая окружающий шум. — Настоящий музей под открытым небом. К сожалению, действующий музей.
К нам поспешил невысокий коренастый человек в замасленной спецовке, с красным от ветра лицом и глубокими морщинами вокруг глаз. Заведующий промыслом Степняков, как он представился.
— Приветствую московскую комиссию! — прокричал он, пытаясь перекрыть шум работающих механизмов. — Все готово к вашему визиту. Товарищ Рахманов просил передать, что задерживается, но скоро присоединится к нам.
— Не будем дожидаться, — решительно ответил я. — Начнем осмотр немедленно. Нас интересует реальное положение дел, а не подготовленная демонстрация.
Степняков нервно кивнул и повел нас вглубь промысла. Мы шли по узким тропинкам между вышками, осторожно перешагивая через многочисленные лужи разлитой нефти и скользкие участки грунта.
Первой точкой осмотра стал машинный цех. Длинное приземистое здание с закопченными кирпичными стенами, откуда доносился грохот работающих механизмов. Внутри царил полумрак, лишь несколько тусклых электрических лампочек под потолком едва рассеивали темноту.