— Уже работаю над этим, — Котов похлопал по гроссбуху. — Планирую создать специальное финансово-ревизионное управление с двойной системой отчетности.
— Отлично. Георгий Всеволодович, — повернулся я к Полуэктову, — вам поручается координация с военным ведомством. Нам нужны точные данные по потребностям армии в горючем, как текущим, так и перспективным. Особенно по авиационному бензину и дизельному топливу для танков.
— Будет исполнено, — чеканно ответил Полуэктов. — С штабом у меня установлен прямой контакт, он понимает стратегическую важность нефтяного вопроса.
— Теперь о транспортной инфраструктуре, — я развернул на столе еще одну карту, где цветными линиями были отмечены существующие и планируемые нефтепроводы. — Наша ахиллесова пята — неразвитая система транспортировки нефти и нефтепродуктов. Большая часть перевозится по железной дороге в цистернах, что создает колоссальные потери времени и ресурсов.
— Предлагаю сосредоточиться на трубопроводной системе, — снова подал голос Ипатьев. — Затраты значительные, но окупаемость всего два-три года. Потом сплошная экономия. Опять-таки, с использованием вашего опыта в Поволжье.
— Совершенно верно, — подтвердил я. — Необходимо создать единую трубопроводную сеть, которая свяжет основные районы добычи с центрами переработки и потребления. Начнем с маршрута Баку-Батуми и Грозный-Туапсе, а затем будем расширять. На перспективу необходимы магистральные трубопроводы от южных месторождений в центральные районы страны.
Обсуждение продолжалось еще несколько часов. Мы рассмотрели десятки вопросов. От систем хранения нефтепродуктов до подготовки специалистов, от организационной структуры до технических стандартов.
К концу совещания все присутствующие выглядели одновременно уставшими и воодушевленными. Масштаб задач впечатлял, но и открывающиеся возможности казались безграничными.
— Подводя итог, — я встал, завершая встречу, — наша главная цель — превратить разрозненные нефтяные предприятия в единый, мощный механизм, работающий на индустриализацию и укрепление обороноспособности страны. У нас не так много времени. Международная обстановка ухудшается. Каждая тонна нефти, каждый литр бензина может оказаться решающим фактором в будущих испытаниях.
Я не стал уточнять, что мои знания из будущего дают четкое понимание надвигающейся катастрофы. Вместо этого продолжил:
— В ближайшие дни каждый из вас получит конкретные задания по своему направлению. Головачев, подготовьте график работ и распределение ответственности. Котов, займитесь финансовой структурой. Мышкин, обеспечьте безопасность наших планов. Сорокин и Величковский, сосредоточьтесь на технологических решениях. Все вопросы согласовывайте со мной лично.
Когда все стали расходиться, я задержал Мышкина:
— Алексей Григорьевич, задержитесь на минуту.
Дождавшись, пока кабинет опустеет, я плотно закрыл дверь и вернулся к столу:
— У меня есть серьезные опасения насчет Баку. Для нас это не просто деловая поездка, а вход на территорию, где Студенцов имел крепкие позиции. Велика вероятность саботажа или даже прямых диверсий.
Мышкин задумчиво потер подбородок:
— Я уже начал проверку руководящего состава «Азнефти». Предварительные данные неутешительные. Многие связаны со Студенцовым личными и финансовыми обязательствами. Кроме того, сильны местные клановые структуры. Чужаков там не любят.
— Подготовьте детальный план обеспечения безопасности, — распорядился я. — Особое внимание охране ключевых объектов и предотвращению возможных аварий. И проверьте всех, кто будет иметь доступ к нашим техническим проектам.
— Сделаю, — коротко ответил Мышкин. — Кстати, по Студенцову есть новости. Следствие выявило его связи с английскими нефтяными компаниями. Возможно, дело пойдет по статье о государственной измене, а не просто о хищениях.
Я кивнул, ощущая тяжесть ситуации. Не испытывая особой симпатии к Студенцову, я все же понимал трагичность судьбы человека, попавшего под безжалостный каток государственной машины.
— Пусть правосудие идет своим чередом, — произнес я. — Наша задача не месть, а созидание. Студенцов уже в прошлом, а нам предстоит создать будущее нефтяной промышленности страны.
Когда Мышкин ушел, я подошел к окну. Весенний вечер опускался на Москву.
Улицы заполнялись рабочими, возвращающимися с фабрик и заводов. Трамваи гудели, развозя уставших людей по домам.
Впереди меня ждала поездка в Баку, центр советской нефтедобычи, знаменитый своими промыслами, но увязший в технической отсталости и местных традициях. Мне предстояло модернизировать не только оборудование, но и само мышление нефтяников.