— Учтите, товарищ Краснов, — добавил Сталин, снова глядя мне прямо в глаза, — наш эксперимент с элементами хозрасчетного управления будет под пристальным вниманием. Многим в партии это не понравится. Они увидят в этом отступление от принципов, возврат к капиталистическим методам. Вы должны доказать результатами, что это не так.
— Понимаю, товарищ Сталин, — кивнул я. — «Союзнефть» станет примером того, как можно использовать экономические стимулы в интересах социалистического строительства.
— Жду от вас еженедельных отчетов о ходе работ, а также… — вождь сделал паузу, — результатов вашего обещания относительно Маньчжурии в сентябре. До этого времени все должно быть готово.
— Будет исполнено, товарищ Сталин, — твердо ответил я.
Тут Сталин неожиданно сменил тему:
— А что с вашим танковым проектом? Товарищ Ворошилов докладывал о проблемах с двигателем.
Я был готов и к этому повороту:
— Действительно, есть сложности с двигателем, товарищ Сталин. Выявлены определенные конструктивные ограничения. Отсутствие маховика негативно влияет на плавность работы, высокое расположение на подставке ухудшает компоновку.
Я развернул схему танка с предлагаемыми модификациями:
— Наша конструкторская группа разработала комплексное решение. Мы добавляем маховик для повышения инерционности и плавности работы, опускаем двигатель ниже, как в опытных немецких образцах, и вместо одного большого вентилятора системы охлаждения устанавливаем два меньших над двигателем с приводом от отвода выхлопных газов.
Сталин внимательно изучал чертеж:
— И что это даст?
— Уменьшит длину моторно-трансмиссионного отделения, позволит сдвинуть башню назад и освободит пространство в носовой части корпуса для удобных люков механика-водителя и стрелка-радиста, — пояснил я. — Кроме того, мы решаем проблему с броней, переходя на двухслойную катаную с использованием легирующих элементов, и вносим целый ряд эргономических улучшений.
Я перечислил основные улучшения. Командирская башенка с круговым обзором, улучшенные прицелы, негорючие комбинезоны для экипажа, система забора чистого воздуха.
— При всех этих доработках мы можем получить боевую машину, превосходящую любые существующие зарубежные аналоги, — заключил я. — С запасом минимум на пять-семь лет.
— Прицелы, — задумчиво произнес Сталин. — Вы упомянули прицелы. Насколько мне известно, у нас с этим сложности.
— Это действительно одно из слабых мест, — признал я. — Предлагаю организовать сотрудничество с зарубежными производителями оптики. Не простые закупки, а совместные разработки с трансфером технологий на наши заводы. Через два-три года мы сможем полностью освоить производство самостоятельно.
— Заграница, значит, — Сталин пристально посмотрел на меня. — Какие ресурсы конкретно необходимы для реализации ваших проектов?
Я представил подробную смету, включающую списки оборудования, штатное расписание специалистов, объемы строительных материалов, транспорт. Сталин внимательно изучил документы, задавая уточняющие вопросы по отдельным пунктам.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я дам указание Госплану и ВСНХ выделить необходимые ресурсы в приоритетном порядке. Создание танка и «Второго Баку» задачи государственной важности.
Я почувствовал прилив воодушевления, но сдержал внешние проявления эмоций. Впереди самый рискованный раздел моего доклада.
— Товарищ Сталин, — осторожно начал я, — есть еще один аспект нефтяной стратегии, который я хотел бы обсудить. Дацинское месторождение, о котором я вам уже говорил.
Сталин встал из-за стола и медленно прошелся по кабинету, заложив руки за спину.
— Вы все-таки предлагаете нам вмешаться? — спросил он, остановившись у окна. — Пока что мне доложили, что нет никаких признаков активности японцев в этом районе. Вы уверены в своем предвидении?
— Я предлагаю действовать на опережение, дипломатическими и экономическими методами, — ответил я. — И да, я уверен в своем анализе. Во-первых, надо предупредить китайское правительство о готовящейся японской провокации. Во-вторых, предложить им соглашение о совместной разработке нефтяных месторождений в районе КВЖД. В-третьих, направить туда геологоразведочную экспедицию под видом изучения состояния железнодорожных путей.
Сталин повернулся ко мне:
— А если японцы все равно не вторгнутся?
Я покачал головой.
— Это все равно произойдет, рано или поздно. Современная японская доктрина направлена на экспансию. Им нужно жизненное пространство. То есть, ресурсы, другими словами. Китай в этом смысле сейчас представляет из себя идеальную цель. И когда японцы вторгнутся, у нас будет моральное преимущество. Мы ведь предупреждали о провокации. И что важнее всего, мы успеем провести разведку месторождения, определить точные координаты, глубину залегания. Эта информация будет бесценной в будущем.