— Леонид Иванович, все на месте. Дополнительно я взял двух молодых инженеров из Промакадемии, Воронина и Шестакова. Оба специализируются на нефтепереработке, помогут с ревизией заводов.
— Хорошо, — одобрил я. — Что с оборудованием для демонстрации?
— Все упаковано и погружено в багажный вагон, — отчитался главный инженер. — Макет турбобура, образцы новых буровых долот, экспериментальный насос высокого давления, все, что вы просили.
Корсакова, сидевшая за небольшим столиком, закончила проверку финансовых документов:
— У меня все готово, Леонид Иванович. Финансовые отчеты «Азнефти» за последние три года, сравнительные таблицы по затратам и доходам, ведомости на выплату премиальных передовикам производства.
Мышкин тихо подошел ко мне, незаметно для остальных передав маленький твердый предмет:
— Возьмите, Леонид Иванович. На всякий случай.
Я ощутил в ладони холодный металл компактного браунинга. Заботливость Мышкина иногда принимала такие формы. Незаметно опустив пистолет во внутренний карман пиджака, я кивнул:
— Надеюсь, не пригодится.
— Я тоже, — серьезно ответил Мышкин. — Но ситуация в Баку напряженная. Люди Студенцова могут действовать отчаянно, зная, что им нечего терять.
К нашей делегации присоединился еще один человек. Представитель военного ведомства, полковник Филатов. Невысокий подтянутый мужчина с аккуратно подстриженными усиками и внимательным взглядом серых глаз.
— Товарищ Краснов, — он протянул руку для приветствия. — Полковник Филатов, военная приемка. Наркомат обороны направил меня в вашу группу для контроля за производством специальных сортов топлива.
— Рад видеть, товарищ Филатов, — я пожал крепкую руку военного. — Авиационный бензин и дизельное топливо для танков наши приоритеты в Баку.
— Именно так, — кивнул полковник. — У меня специальное предписание от штаба. Модернизация нефтеперерабатывающих заводов имеет стратегическое значение для обороноспособности страны.
В четверть седьмого нам сообщили, что специальный вагон прицеплен к скорому поезду «Москва-Баку» и можно приступать к посадке. Носильщики в форменных фуражках оперативно погрузили наш багаж, и вся делегация направилась на перрон.
Курский вокзал бурлил в предвечерний час. Сотни пассажиров с чемоданами и узлами, грузчики с тележками, носильщики в красных фуражках, продавцы газет и скромной снеди.
Громкоговорители хрипло объявляли о прибытии и отправлении поездов. В воздухе висела смесь запахов. Дым паровозов, машинное масло, свежие булки из привокзального буфета.
Наш вагон, мягкий, темно-зеленого цвета с красной звездой на боку, находился в середине состава. Проводник в отутюженной форме и начищенных до блеска сапогах вытянулся при нашем приближении:
— Товарищ Краснов! Вагон готов к отправлению. Ваше купе первое от входа, остальные согласно списку.
Мы поднялись по ступенькам в вагон. Салон для правительственных делегаций разительно отличался от обычных плацкартных или купейных вагонов. Широкий коридор, отделанный полированным деревом, просторные купе с мягкими сиденьями, отдельный салон для совещаний в конце вагона.
Я осмотрел свое купе. Идеальная чистота, свежее постельное белье, графин с водой на столике, небольшая ваза с живыми цветами. Из окна открывался вид на суетливый перрон, заполненный провожающими и пассажирами.
В 18:30 в купе заглянул Мышкин:
— Леонид Иванович, все разместились. Охрана распределена по вагону, как мы договаривались. Представитель ОГПУ в соседнем купе, на всякий случай.
— Отлично, — я присел на мягкое сиденье, расправляя карту Кавказа. — Как только тронемся, соберемся в салоне для последнего инструктажа.
За окном уже прозвучал первый гудок. Провожающие активнее замахали руками, прощаясь с отъезжающими. Проводники начали обход вагонов, закрывая двери. Без двадцати семь раздался протяжный гудок паровоза, состав дернулся и медленно тронулся с места.
Колеса застучали по стыкам рельсов, набирая темп. Поезд, увозящий нас в далекий Баку, постепенно разгонялся, оставляя позади московские перроны. Впереди ждали три дня пути и затем решающее сражение за бакинскую нефть, стратегический ресурс, без которого страна не могла выжить в надвигающейся мировой буре.
Глава 2
Черное золото Апшерона
Мартовское солнце ударило в глаза, когда я вышел из вагона на перрон бакинского вокзала. После трех дней в поезде, где мерный стук колес сопровождал наши бесконечные совещания и проработку планов, свежий воздух и яркий свет казались непривычными.