— Товарищи, — я обвел взглядом инженеров, — перед нами открывается возможность создать принципиально новый вид оружия. Необходима мобильная платформа для размещения реактивных направляющих.
— Предлагаю использовать шасси трехосного грузовика ЗИС-6, — немедленно откликнулся Звонарев. — Грузоподъемность достаточная, проходимость хорошая, а главное — простота и надежность конструкции.
— Согласен, — кивнул Лужков. — Но потребуется усилить раму и разработать механизм наводки.
— Этим займется отдельная группа, — постановил я. — Товарищ Филатов, обеспечите координацию с артиллерийским управлением?
Военный решительно кивнул:
— Безусловно. Такое оружие может кардинально изменить тактику ведения боя. Я немедленно организую все необходимые согласования и разрешения.
Я обвел взглядом инженеров. Их лица светились энтузиазмом и решимостью. Даже скептик Никольский явно заинтересовался новыми проектами.
— Товарищи, — завершил я совещание, — перед нами стоит грандиозная задача. Мы создаем не просто отдельные боевые машины, а целый комплекс вооружения, который обеспечит неоспоримое превосходство Красной Армии на поле боя. Работать придется в ускоренном темпе, возможно, круглосуточно. Но результат того стоит.
— За сколько времени нужно подготовить первые прототипы? — спросила Загорская, убирая чертежи в папку.
— Самоходную установку и бронетранспортер через два месяца, — ответил я. Сроки, конечно, неральные. Но пусть, это даже лучше, люди будут ускоряться. — Тягач через полтора. Реактивную систему придется делать дольше, но первый экспериментальный образец нужен к июлю.
— Жесткие сроки, — покачал головой Руднев.
— Но выполнимые, — твердо сказал я. — У нас есть все необходимое: талантливые инженеры, производственная база, поддержка руководства. Нет причин для задержек.
Вскоре совещание завершилось, и инженеры, обсуждая полученные задачи, разошлись по рабочим местам. В конструкторском бюро остались только мы с Филатовым.
— Впечатляющий размах, — негромко заметил военный, закуривая папиросу. — Знаете, Леонид Иванович, когда вы только начинали танковый проект, многие скептически относились к вашим идеям. Но теперь, после успешных испытаний Т-30…
— Теперь они готовы ухватиться за любую мою идею, — усмехнулся я. — Такова уж человеческая природа, товарищ полковник. Успех порождает доверие. И мы должны использовать это доверие для блага страны.
Филатов внимательно посмотрел на меня:
— Вас ждут в Москве. Товарищ Орджоникидзе передал, что необходимо ускорить организацию Союзнефти. А товарищ Сталин интересовался ходом реорганизации Института нефти и газа.
— Знаю, — кивнул я. — Выезжаю на днях поездом. А здесь, в Нижнем, вы проконтролируете ход работ?
— Можете не сомневаться, — Филатов по-военному четко кивнул. — Все будет выполнено в срок и с надлежащим качеством.
Когда полковник ушел, я еще некоторое время оставался в опустевшем конструкторском бюро, глядя на разложенные по столу чертежи боевых машин. В тишине помещения отчетливо тикали большие настенные часы в деревянном корпусе. Наследие дореволюционных времен.
Будущее страны обретало новые очертания. Те самые машины, которые в моей прежней реальности появились слишком поздно, в разгар войны или даже после нее, теперь создавались загодя, с продуманной системой унификации и взаимодействия. Время работало на нас.
Я собрал бумаги в портфель, выключил лампу и направился к выходу.
После совещания, проводив Филатова, я задержался в временном кабинете. Достав из кармана личную записную книжку в потертом кожаном переплете, раскрыл на странице с набросками реактивной системы залпового огня. Моя «Катюша», одно из самых грозных советских оружий будущей войны, пока существовала лишь в этих схематичных рисунках и в моей памяти.
Организовать «случайное изобретение» оказалось непростой задачей. Еще полгода назад я начал действовать окольными путями. Подбросил нескольким талантливым артиллеристам разрозненные идеи о многоствольных системах, в разговорах с военными упоминал о перспективах реактивного оружия, даже организовал перевод статей немецкого инженера Сандера о ракетных экспериментах.
Работа с Лужковым стала кульминацией этой многоходовой комбинации. Я «случайно» познакомился с ним на технической выставке, заинтересовал своими туманными намеками на возможность создания мобильной реактивной артиллерии, а затем снабдил его через третьи руки расчетами по баллистике и стабилизации снарядов. Все это выглядело так, будто талантливый артиллерист сам пришел к революционной идее.