— Если вы правы хотя бы наполовину, Леонид Иванович, нас ждет совершенно новый мир через десятилетие.
— Не сомневайтесь, — ответил я, глядя в иллюминатор на приближающиеся очертания Москвы. — И этот мир потребует намного больше нефти, чем мы добываем сейчас.
Московский аэродром встретил нас весенним ветром и сырым воздухом. Несколько техников в промасленных комбинезонах суетились вокруг других самолетов, готовя их к вылету. На краю летного поля выстроилась шеренга новеньких АНТ-3, недавно принятых на вооружение ВВС.
Конюхов пожал мне руку перед расставанием:
— Благодарю за крайне интересную беседу, товарищ Краснов. Я пришлю вам приглашение в НИИ ВВС. И позвольте личную просьбу. Запишите ваши идеи о будущем авиации. Это может стать бесценным материалом для наших конструкторов.
Когда военный авиатор удалился, Величковский задумчиво произнес:
— У меня странное ощущение, Леонид Иванович. Словно я попал в фантастический роман Герберта Уэллса. Но чем больше я наблюдаю за вашими предсказаниями и их воплощением, тем сильнее убеждаюсь, вы действительно каким-то непостижимым образом знаете будущее.
Я похлопал профессора по плечу:
— Не забивайте голову мистикой, Николай Александрович. У нас впереди масса реальной работы. В Москве меня ждет создание структуры «Союзнефти», а вас новые экспериментальные плавки стали для танковой брони.
Но взгляд профессора говорил, что мое объяснение его не убедило. Впрочем, Величковский относился к тому типу ученых, который умеет хранить секреты и не делает поспешных выводов. Еще одно качество, за которое я ценил этого блестящего специалиста.
Древнее здание на Мясницкой улице, где располагался Наркомат тяжелой промышленности, источало особую атмосферу власти. Высокие потолки с лепниной, мраморные лестницы, массивные двери кабинетов, все говорило о фундаментальности учреждения, решающего судьбы советской индустрии.
Три дня после возвращения из Нижнего Новгорода я провел в выделенном мне кабинете на третьем этаже. Перед массивным дубовым столом выстроилась стопка папок с документами, проекты структуры «Союзнефти», схемы финансирования, планы развития месторождений. На стене висела огромная карта СССР с отмеченными нефтяными районами, существующими и перспективными.
Часы показывали десять утра, когда в кабинет вошли мои ближайшие соратники. Мышкин — невозмутимый начальник службы безопасности, бывший контрразведчик с каменным лицом и проницательным взглядом. Котов — пожилой финансист с аккуратно подстриженной седой бородкой, в старомодном сюртуке. Сорокин — главный инженер, неистощимый генератор идей, энергичный парень с несносным характером и острым техническим умом. Ну, и конечно, Величковский, сегодня он держал в руке длинную трость с костяного набалдашником.
— Садитесь, товарищи, — я указал на расставленные вокруг стола стулья. — Через час нас ждет встреча с наркомом Орджоникидзе. Но сначала я хочу обсудить с вами финальную версию организационной структуры «Союзнефти».
Мышкин первым нарушил молчание:
— Леонид Иванович, вы просили меня подготовить предложения по безопасности. Я проверил досье всех руководителей региональных подразделений. У троих обнаружены сомнительные связи. Материалы на вашем столе.
Я кивнул, подвигая к себе тонкую папку с красной полосой, знак особой секретности.
— Спасибо, Алексей Григорьевич. Котов, какие изменения в финансовых потоках?
Бухгалтер раскрыл блокнот:
— Я проработал схему с двойным контролем. Каждая транзакция проходит через центральную бухгалтерию и дублируется в региональном отделении. Невозможно провести несанкционированный платеж без оставления следа.
— Отлично, — я развернул на столе большую схему, изображающую структуру будущего треста. — Предлагаю следующую организацию. Центральное управление в Москве, пять региональных дирекций. Азербайджанская, Грозненская, Волго-Уральская, Сахалинская и Среднеазиатская. Каждая дирекция получает оперативную самостоятельность в рамках утвержденных планов, но подчиняется единой технической и финансовой политике центра.
Величковский задумчиво погладил бородку:
— Амбициозная структура, Леонид Иванович. Особенно учитывая, что Волго-Уральская и Сахалинская дирекции пока существуют лишь на бумаге. Нефтяных промыслов там практически нет.
— Будут, Василий Андреевич, — уверенно ответил я. — Геологоразведка уже подтвердила перспективность этих регионов. Нам нужно смотреть вперед, а не только управлять существующими активами.