По залу пронесся удивленный шепот. Некоторые ученые старшего поколения недоверчиво переглядывались, а молодежь явно воодушевилась от перспектив.
— Институт получит новый комплекс зданий, — продолжил я, развивая успех. — Современнейшее оборудование, в том числе импортное. Штат увеличится в несколько раз. Будут созданы экспериментальные базы во всех нефтедобывающих регионах страны. И все это под неизменным научным руководством Ивана Михайловича Губкина.
Последняя фраза вызвала первые аплодисменты. Большинство сотрудников искренне уважали академика и беспокоились о его судьбе в свете грядущих перемен.
Я сделал приглашающий жест, и в зал вошли мои помощники с пачками размноженных материалов:
— Перед вами подробный план реорганизации, включая новую структуру института, бюджет, штатное расписание. Прошу ознакомиться и высказать свои соображения.
Пока сотрудники разбирали документы и погружались в чтение, в дальней двери возник силуэт нового участника. Мгновенно узнав его, я не сдержал улыбки и громко объявил:
— А вот и еще один участник нашего совета! Рад представить вам академика Ипатьева, Владимира Николаевича, вернувшегося в Москву для работы в нашем институте.
Зал взорвался аплодисментами. Владимир Николаевич Ипатьев, невысокий пожилой человек с аккуратной седой бородкой и пронзительными глазами, был легендой российской и мировой науки.
Его работы по катализу и гетерогенным реакциям заложили основу всей современной нефтехимии. В последние годы он нацелился уехать в США, где ему предлагали руководить исследовательской лабораторией, но мне удалось убедить его остаться, гарантировав беспрецедентные условия для работы.
Ипатьев скромно кивнул в ответ на овацию и занял свободное место в президиуме рядом с Губкиным. Два патриарха нефтяной науки обменялись крепким рукопожатием, демонстрируя единство старой научной школы.
— А теперь, товарищи, к самому главному, — я дождался, пока стихнет шум в зале. — К тому, ради чего мы все здесь собрались. «Второе Баку» — огромный нефтеносный район между Волгой и Уралом, способный кардинально изменить энергетический баланс страны.
Из первого ряда поднялся сухощавый профессор с бородкой клинышком. Преображенский, известный геолог и один из ближайших соратников Губкина.
— Позвольте, товарищ Краснов, — произнес он высоким голосом. — Я участвовал в геологических экспедициях в Поволжье еще в 1926 году. Результаты были, мягко говоря, неутешительные. Пробуренные скважины дали лишь незначительные притоки нефти, не представляющие промышленного интереса. На каком основании вы говорите о «Втором Баку»?
— На основании новейших геологических данных, товарищ Преображенский, — спокойно ответил я. — Вот результаты структурного бурения в районе деревни Ромашкино, проведенного в прошлом и этом году. Нефтеносные пласты залегают на глубине от тысячи шестисот до двух тысяч метров, — пояснил я. — Значительно глубже, чем предполагали ваши экспедиции в двадцатые годы. Кроме того, структура залегания пород в этом районе имеет сложную конфигурацию, с многочисленными ловушками и экранами.
— Это… это невероятно, — пробормотал Преображенский. — Если данные верны, речь идет о месторождении-гиганте.
— Данные не просто верны, — я сделал акцент на последнем слове. — Они подтверждены фактической добычей. Скважина №8 в Ромашкино уже дает суточный дебит более ста тонн высококачественной нефти.
Новая волна удивленных возгласов прокатилась по залу. Теперь даже самые скептически настроенные ученые вынуждены признать весомость приведенных доказательств.
В этот момент дверь конференц-зала снова распахнулась, и на пороге появился молодой человек в помятом полевом костюме, с рюкзаком за плечами и папкой чертежей под мышкой. Его лицо раскраснелось от быстрой ходьбы, а глаза лихорадочно блестели от волнения.
— Прошу прощения за опоздание! — выпалил он, окидывая взглядом зал. — Только что с поезда.
— Архангельский, — представил его Губкин, слегка улыбаясь в бороду. — Андрей Дмитриевич, наш молодой, но весьма перспективный геолог. Он возглавлял последнюю экспедицию в Поволжье.
Архангельский, невысокий крепкий парень с открытым русским лицом и смелым взглядом серых глаз, торопливо прошел к президиуму, раскланиваясь со знакомыми по пути.
— Разрешите доложить, товарищи! — он говорил, слегка задыхаясь от волнения. — Самые свежие данные из Ромашкино. Там пробурили еще две скважины. Обе дали фонтаны! Дебит первой — сто двадцать тонн в сутки, второй — около ста пятидесяти!