— Вот, полюбуйтесь на наше хозяйство, — директор развернул на столе потрепанный генеральный план предприятия. — Завод построен еще в девятьсот втором, братьями Нобель. После революции национализировали, но серьезной модернизации не проводилось. Работаем на старом оборудовании, едва выполняем план.
Я внимательно изучал план, отмечая устаревшую компоновку цехов и нерациональные технологические потоки.
— Что производите?
— В основном керосин, мазут, немного смазочных масел, — Белозубов развел руками. — Для бензина нет установок соответствующих. А главное, качество сырья оставляет желать лучшего. Мазут больше половины выработки занимает, а сбыт на него тяжелый.
— А что с отходами нефтепереработки? — поинтересовался я, заранее зная ответ.
— Сжигаем в котельной, что еще с ними делать, — пожал плечами директор. — Тяжелые фракции, гудрон, все в топку идет. Зимой хоть для отопления полезно, а сейчас просто дым коптим.
Величковский покачал головой:
— Варварское расточительство ценного сырья. Из тех самых отходов можно получать продукты с добавленной стоимостью в несколько раз выше исходной нефти.
Белозубов скептически хмыкнул:
— Простите, товарищ, но теория теорией, а на практике… Что с того гудрона взять? Липкая черная масса, ни на что не годная.
— Потому-то мы здесь, — вмешался я. — Пора показать, что ценные ресурсы пропадают прямо у вас под ногами. Товарищ Белозубов, позвольте представить моих спутников. Профессор Величковский, Николай Александрович, ведущий специалист по металлургии и химическим процессам. И Вороножский Борис Ильич, наш главный химик по синтетическим материалам.
Вороножский, до сих пор молчавший, вдруг оживился:
— Сегодня Меркурий находится в благоприятном аспекте с Сатурном! Прекрасный день для преобразования бесполезного в полезное! — Он извлек из кармана халата колбочку с темной вязкой жидкостью. — Знакомьтесь, это Николаус Третий! Особый модификатор битумных материалов!
Белозубов уставился на эксцентричного ученого с нескрываемым изумлением, но я уже привык сглаживать подобные ситуации.
— Борис Ильич имеет в виду, что привез с собой экспериментальный образец модификатора для переработки гудрона в высококачественный дорожный битум, — пояснил я. — Предлагаю перейти к осмотру производства, особенно участка по переработке тяжелых фракций.
Территория завода поражала хаотичностью застройки и изношенностью оборудования.
Мы переходили от одного цеха к другому, и картина становилась все более удручающей. Перегонные кубы еще царских времен, проржавевшие теплообменники, латаные-перелатаные трубопроводы с бесчисленными хомутами на местах прежних течей.
Рабочие в промасленных спецовках с любопытством разглядывали необычную процессию.
Особое внимание привлекал Вороножский в развевающемся черном халате, напоминавшем мантию средневекового алхимика. Он то и дело останавливался, извлекал из недр одежды колбы с различными жидкостями, что-то бормотал и делал пометки в странном блокноте, испещренном астрологическими символами.
Наконец мы добрались до самого дальнего цеха, небольшого кирпичного строения с почерневшими от копоти стенами. Внутри стояла невыносимая жара. Несколько рабочих в пропитанных потом рубахах управлялись с примитивными установками для отделения гудрона.
— Вот здесь и заканчивается наш производственный процесс, — вздохнул Белозубов. — Дальше только отвозим гудрон на котельную или сбрасываем в отстойники. Честно говоря, товарищ Краснов, мне иногда стыдно перед рабочими. Трудятся в адских условиях, а толку чуть.
Величковский, несмотря на жару в цехе, не снимавший длинный плащ, внимательно осматривал оборудование и что-то записывал в блокнот.
— Ничего не потеряно, товарищ директор, — произнес он, закрывая записную книжку. — Даже с этим допотопным оборудованием можно организовать вполне приличное производство дорожного битума. Нужна лишь установка для окисления гудрона и введения модификаторов.
Белозубов недоверчиво покосился на профессора:
— И что, этот… битум кому-то нужен?
— Вы даже представить не можете, насколько он нужен, — я положил руку на плечо директора. — Сейчас в стране разворачивается масштабное дорожное строительство. Сотни километров новых дорог требуют качественного покрытия. Наш модифицированный битум станет основой для создания долговечного, устойчивого к перепадам температур асфальтового покрытия. Товарищ Сталин лично интересовался этим вопросом.
Упоминание имени вождя произвело магическое действие. Белозубов заметно подтянулся и кивнул: