— Когда планируете начать строительство? — спросил Пестовский.
— Через месяц, как только завершится модернизация первой очереди завода и будет произведена пробная партия материала.
Когда все участники разошлись, я остался в зале наедине с Величковским и Вороножским. Эксцентричный химик с трудом высидел все совещание, периодически бормоча что-то о «созвездиях, благоприятствующих дорожному строительству», но в целом держался достойно.
— Блестящее выступление, Леонид Иванович, — сказал Величковский, собирая бумаги. — Вы сумели убедить даже самых закоренелых скептиков. Теперь дело за малым. Выполнить обещанное.
— А это уже во многом зависит от вас, Николай Александрович, — улыбнулся я. — И от нашего уважаемого Бориса Ильича. Как продвигается разработка промышленной технологии?
Вороножский, до этого рассеянно изучавший потолок зала, словно искал там астрологические знаки, встрепенулся:
— Николаус показывает отличные результаты! Модификаторы уже синтезированы в лабораторных условиях, осталось масштабировать процесс до промышленных объемов. Но, — он поднял палец вверх, — для этого необходимы реакторы с особой конфигурацией мешалок! Обычные не создадут необходимого завихрения потоков, соответствующего движению космических энергий!
Я внимательно посмотрел на химика, пытаясь отделить рациональное зерно от его астрологической мистики:
— Вы имеете в виду реакторы с турбулентным перемешиванием для равномерного распределения полимерных добавок?
— Именно! — обрадовался Вороножский. — Вы понимаете меня с полуслова, товарищ Краснов! Нам нужны именно турбулентные потоки, соответствующие вихрям галактик!
— Будут вам реакторы с турбулентным перемешиванием, Борис Ильич, — заверил я. — Уже ведутся переговоры с заводом «Красный пролетарий» о срочном изготовлении нестандартного оборудования.
Глава 20
Запуск нефтехима
Вскоре, уже после ремонта и запуска нового оборудования, я вновь стоял на территории бывшего нефтеперегонного завода, теперь официально переименованного в Московский нефтехимический комбинат. Перемены поражали воображение. Словно феникс из пепла, предприятие возрождалось в обновленном виде.
Вместо покосившихся складов возвышались новые корпуса из кирпича и бетона. Хаотичное переплетение труб уступило место аккуратным эстакадам с маркированными трубопроводами. Территория очистилась от многолетних наслоений нефтяных разливов, всюду видны признаки порядка и организации.
Но главной достопримечательностью стал новый цех. Сердце битумного производства.
Просторный корпус с высокими потолками и огромными окнами, пропускающими солнечный свет. Внутри располагались реакторы для окисления гудрона, установки для введения полимерных модификаторов, сложная система контроля параметров процесса.
Белозубов, заметно похудевший и осунувшийся за эти время напряженной работы, но с горящими от гордости глазами, лично проводил экскурсию:
— А вот и главная гордость, товарищ Краснов! Реакторы с турбулентным перемешиванием, как заказывал товарищ Вороножский. Уникальная конструкция, нигде таких больше нет.
Огромные стальные емкости с хитроумной системой перемешивающих устройств действительно впечатляли. Рядом с ними хлопотали инженеры и техники, проверяя оборудование перед запуском.
На противоположной стороне цеха располагалась лаборатория. Стеклянный куб, где молодые специалисты в белых халатах колдовали над пробирками и колбами.
Среди них выделялась фигура Вороножского в неизменном черном халате. Он размахивал руками, что-то горячо объясняя сотрудникам, периодически поглядывая в маленький астролябический инструмент.
— Как идет комплектация кадрами, Антон Макарович? — поинтересовался я, осматривая впечатляющую картину преображенного предприятия.
— Сложно, но справляемся, — ответил директор. — Костяк составляют наши старые специалисты, но много и новых, из института. Молодежь активная, с искрой, но опыта маловато. Приходится организовывать обучение прямо в процессе работы. Кстати, — он оживился, — Прокофий Кузьмич, тот самый мастер, которого вы заметили, стал настоящей находкой! Возглавил группу наставников, передает опыт молодым.
— Отлично, — я удовлетворенно кивнул. — Когда планируете первый экспериментальный пуск?
— Сегодня в шестнадцать часов, — Белозубов взглянул на часы. — Все готово, ждем только вашего распоряжения как директора-распорядителя «Союзнефти».